Рейсы без расписания
Т емные строчки рельсов рассекают тундру и теряются далеко впереди, в белесой пустынной мгле, где, чуть заметные на фоне грязно-серого неба, громоздятся округлые горы Полярного Урала. Снег шел здесь недавно: вокруг безупречная белизна. Составы грохочущих на стыках длинных полувагонов-гондол, поднимая и увлекая за собой седые вихри, несутся на север и на юг по главному ходу тысячеверстной стальной трассы Воркута—Котлас и по ее восточному «плечу» Чум—Лабытнанги, ведущему к Обской губе. Там, за Обью, заполярный Салехард. Кажется, нет препятствий для этих как будто бесконечной длины вереницей движущихся поездов: долго стоишь на обочине пути, считая мелькающие вагоны и сбиваясь со счета. Препятствий нет, если... если не завьюжит пурга. ...Куропатки прячутся в снег. Песцам не до леммингов — полевые мыши тоже ищут укрытие в снегу. Олени сбиваются в стаде потеснее. Люди плотнее закрывают двери домов, запасают топливо, без крайней нужды стараются не выходить из жилищ — недолго и заблудиться в тундре. Пурга может длиться три, пять дней, а иногда больше недели. Все замирает перед пургой. Все, только не движение поездов...
В тот последний декабрьский день уходящего года Сергей Киселев встречал гостей. Собрались три дорожных мастера с женами. Близко к полуночи все с шумом расселись за столом.
Наступил Новый год. Хозяин дома встал и собрался было произнести тост, как пронзительно зазвонил телефон. Сергей бросился в соседнюю комнату.
— Киселев у телефона... Вернувшись к гостям, объявил:
— Надвигается метель. Опять прогноз подвел. Давайте-ка быстро на свои околотки, а я пойду готовить снегоочиститель...
— Ну а вы, пожалуйста, празднуйте,— сказал Сергей, обращаясь к женщинам.
Дул юго-восточный ветер — предвестник метели. Он уже кружил по дороге поземку, швырял в лицо мелкие колючие крупинки. На переезде Сергей распрощался с мастерами и пошел в товарный парк станции, где в тупике стояли снегоочистители.
Почти одновременно с Киселевым явилась и бригада первой очереди. Пожилой слесарь Панов, с редкой рыжей бородкой, и двое молодых рабочих, недавно окончивших железнодорожное училище, оба — в. новеньких телогрейках и в солдатских ушанках. По хмурому лицу Панова было видно, что он скрепя сердце ушел из дому, кляня этот ветер, снег, железную дорогу...
Сергей связался по телефону с конторой дистанции.
— Звонили с граничной станции,— послышался беспокойный голос дежурного,— там уже метет...
Весь местный околоток на ногах, стрелки чистить не успевают. Дорожный мастер сидит на проводе и ждет, когда снегоочиститель выйдет. У вас там все готово?
— Готово,— ответил Сергей и вышел из дежурки.
Вернувшись к снегоочистителю, Сергей увидел, как к машине подходил вызванный диспетчером тепловоз. На подножке висел сцепщик, размахивая фонарем. Тепловоз прицепили. Панов отнес машинисту провода и маленький светофор рабочей сигнализации, а ребята захлопотали вокруг снегоочистителя, готовя машину к рейсу.
Скоро внутри запылала железная печка. Из ее дверцы то и дело продувался дымок. Это ветер загонял его обратно в трубу, как будто злясь на то, что его тоже подняли в новогоднюю ночь и заставили дуть.
И вот снегоочиститель готов. Включен прожектор. В белом луче засверкали частые снежинки.
— Вперед! — скомандовал Киселев, как только на светофоре появился зеленый глазок.
Просигналили на тепловоз, и, набирая скорость, снегоочиститель устремился вперед, рассекая темноту ночи. Снега на пути было еще немного. Сначала работали только ножами и щетками, сметая снег с колеи, но вскоре Сергей решил открыть и правое крыло, чтобы снег отлетал подальше.
Метель усиливалась. Все вокруг завертелось, закружилось. Луч прожектора встречал перед собой уже сплошную белую стену, механические «дворники» едва успевали очищать лобовое стекло. Теперь уже полосатые ромбы и треугольники, предупреждающие снегоочиститель о препятствии, выныривали в каких-нибудь пяти-шести метрах от машины и сразу же пропадали; на рельсах стали появляться первые косые снежные переметы.
Навстречу прошел грузовой поезд, затем пронесся — весь в снегу — пригородный.
Сергей, держась за рукоятки управления, напряженно всматривался в крутящийся хаос. Слева от Сергея стоял один из молодых рабочих, следивших за путевыми знаками. Панов дремал на ящике с инструментом. Другой паренек возился с печкой.
— Погаси-ка внутренней свет! — крикнул, не оборачиваясь, Сергей.— В стекле отражается!