— А что родители, совсем за ним не смотрят? — спросил Паша.
— Да куда там! — махнул рукой Вовка. — У него одна мать, в магазине уборщицей работает, и тоже сильно пьет…
— А доблестная милиция? Почему она Гвоздя не посадит? Это же явный преступник, грабитель!
— Так заявлений же нет, — пожал плечами Вовка, — школьники его боятся, родителям про деньги не рассказывают. Говорят, что якобы потеряли или потратили…
— Ага, — понимающе кивнул Паша, — нет заявления — нет и дела. И статистика милицейская не портится. Там, милиции, небось, тоже ждут — не дождутся, когда этого Гвоздя в армию возьмут: мол, там его жизни научат, сделают из шпаны и тупого гопника приличного человека. Может быть… Ладно, придется, видимо, нам самим с ним разобраться, научить уму-разуму. Чтобы впредь неповадно было.
И зашагал по направлению к Гвоздю.
— Ты чего! — попытался его удержать Сашка. — Гвоздь же совсем ненормальный, это все знают. Больной на всю голову! Говорят, даже в «дурке» одно время лежал… Знаешь, как он свою кличку получил? В пятом классе на спор щеку гвоздем проколол и в таком виде на урок пришел. Учительнице, как увидела его, чуть в обморок не грохнулась. А ему хоть бы что — сидел и лыбился. Счастлив был, что спор выиграл!
— Ничего, посмотрим, кто из нас более ненормальный, он или я, — упрямо произнес Паша и пошел вперед.
Вовка вздохнул, но последовал за ним, к ним тут же присоединился и Сашка — не бросать же друзей в такой опасной ситуации!
Гвоздь заметил приближающегося Пашу, повернулся к нему и зло бросил:
— Тебе чего, пацан? Тоже хочешь деньгами поделиться? Давай, я не против! — и нагло, противно засмеялся.
— Держи! — громко крикнул Паша и с ходу метнул Гвоздю в лицо свой портфель — тяжелый, с учебниками и сменкой.
Расчет оказался верным: Гвоздь поднял руку, закрывая голову, и на миг потеря противника из виду. Это и надо было: Паша коротко разбежался и сильно ударил Гвоздя носком ботинка.
Попал туда, куда и метил — между тощих ног в старых, потертых брюках. Гвоздь тонко вскрикнул и сложился пополам:
— Су-у-у-ка! — зло прошипел сквозь зубы. — Я тебя сейчас…
Паша не стал дожидаться, когда Гвоздь придет в себя и осуществит свои угрозы, подскочил и резко, коротко ударил в нос кулаком. Раздался какой-то глухой хруст, и тут же — вопль боли и ненависти:
— Ты мне нос сломал! Убью, сука!
Следующий удар Паша нанес противнику сбоку в голову — чтобы сбить с ног. Гвоздь, как куль, повалился на траву, задергался, зашипел. Паша тут же сел на него сверху, придавил всем своим весом (хотя и небольшим) и принялся методично обрабатывать кулаками мерзкую харю грабителя. Приговаривая при этом:
— Еще! Раз! Увижу! Как! Грабишь! Кого-то! Забью! До! Смерти!
Гвоздь закрывал голову ладонями и пытался отбиваться, но подоспели Володька и Сашка, прижали его руки к земле.
— Ты все понял? — глядя на разбитое, все в крови лицо разбойника, спросил Паша. — Учти, это я тебя еще только слегка поучил, чтобы умнее был, в следующий раз сразу же прикончу.
Гвоздь завыл, заскулил:
— Отпусти! Я понял! Больше не буду!
— Ладно, иди! — согласился Паша. — Только карманы выверни, деньги мелкому отдай.
Гвоздь тяжело поднялся с земли, вытащил из кармана куртки несколько монет, бросил под ноги. После чего зло оскалился, повернулся и, чуть согнувшись, побежал. Несколько раз оборачивался, глухо бормотал что-то неразборчивое. Должно быть, грозился жестоко отомстить.
Паша проводил его долгим, тяжелым взглядом.
— Ну всё, теперь Гвоздь нас караулить будет, — мрачно вздохнул Славка, — Придется всем вместе ходить…
— Нет, — покачал головой Паша, — такие типы — жуткие трусы, они могут унижать и бить только тех, кто слабее, кто не может дать сдачи. А стоит им только по-настоящему получить по зубам, так сразу же теряют всю свою храбрость. Гвоздь теперь нашу школу дальней стороной обходить будет. А потом, дай бог, его наконец заберут в армию. Если раньше его все-таки не посадят.
— Пашка, где ты так научился зд о рово драться? — с неподдельным восхищением произнес Славка. — В спортивном лагере, где летом был?
— Типа того, — кивнул, соглашаясь, Паша. — Нам хорошего тренера дали, он и показал пару клёвых приёмчиков. Чтобы вот от таких типов отбиваться…
А сам подумал: не рассказывать же Славке и Вовке, что он освоил все премудрости уличной драки в стройотряде. Там местные парни не раз и не два пытались «проучить» городских, показать, кто есть кто у них на селе. Приходилось отбиваться. Сначала к ним в студотряд приходили мелкие деревенские пацаны и просто пугали — типа платите за свою безопасность, тогда не тронем, потом стали наведываться более серьезные типы с уже более конкретными намерениями. А на всю их большую округу был только один участковый милиционер — уже немолодой, толстый и одышливый дядька. Живущий к тому же в поселке за десять километров… Из средств же передвижения у него имелся лишь старый, едва работающий «Урал» чуть ли пятидесятого года выпуска. Случись что — приехать на разборку («махалово» по-местному) никак не успеет.