Вздохнул, надел шапку, повязал шарф и вызвал лифт — пора ехать. День воспоминаний и ностальгии закончился, снова настала суровая реальность. А в ней разнюниваться и раскисать некогда — время не ждет!
Новый года Паша встретил в кругу близких людей — с «новыми» родителями и братом. А с кем еще? Больше никого у него в этой реальности, если разобраться, не было. Отец, Тимофей Васильевич, наконец-то купил новый цветной телевизор (как и хотел — «Горизонт»). Незадолго до 31 декабря его привезли в квартиру (ужасно большой и тяжелый ящик, три мужика еле втащили в комнату) и установили вместо старенького черно-белого «Рекорда».
Поэтому традиционную поздравительную речь дорогого Леонида Ильича, а также праздничный «Огонек» они смотрели уже в цвете. Конечно, по качеству картинки советскому аппарату было еще очень далеко до южно-корейских и японских телевизоров, заполнивших прилавки отечественных магазинов уже в начале девяностых (подумать только, это будет всего через двенадцать лет!), но по сравнению с прежним «Рекордом»… Ну просто небо и земля!
А потом наступили долгожданные зимние каникулы. Длинные и снежные. Паша по большей части был предоставлен сам себе: родители работали, брат Васька почти целый день пропадал на улице, гонял с ребятами шайбу на катке или же просто катался с ледяной горы. Впрочем, Паша совсем не скучал, даже наоборот — провел каникулы весело и с большой пользой для себя. Два раза встречался с Майей (как и раньше — поздние киносеансы и поцелуйчики на последнем ряду), а еще была вечеринка у Сашки — с тем же составом и с той же практически программой (предки друга укатили в дом отдыха на три дня, и квартира оказалась свободной). Опять танцы-шманцы-прижиманцы… Еще пара дня ушла на то, чтобы обойти несколько соседних домов и полностью закрыть все имеющиеся абонементы…
Которые он потом быстренько загнал все тому же Марку Абрамовичу (по три рубля за штучку). Туда же ушли и дорогие брошюрки (стоившие в каталоге по тридцать с лишним рублей) — видимо, на них наконец-то нашелся покупатель. Сколько выручил за них сам Абрамович, Паша, разумеется, не знал, но, по-видимому, вполне достаточно — попросил еще.
Но, к сожалению, старые брошюрки уже стали кончаться — осталось всего несколько штук, Паша решил отложить их про запас. На черный, так сказать, день. Однажды, когда в квартире никого не было, он залез в свой тайник, пересчитал оставшиеся сбережения и понял, что нужно срочно искать еще какой-нибудь способ заработать. Расходы постоянно росли (регулярные встречи с Майей да еще сейшны у Сашки), а пополнялась заначка все-таки медленно. На одних только абонементах далеко не уедешь — выручку приходилось делить ведь на троих. Нет, твердо решил Паша, нужно искать что-то еще.
Подумал и вспомнил: в самом начале 1980-го года у них на факультете набирали студентов в «Спутник». В организацию, которая занималась в СССР молодежным туризмом (государственная контора «Интурист» окучивала взрослых заграничных дядей и тетей, а «Турист» — наших, советских граждан). Причем услугами «Спутника» охотно пользовались не только молодые иностранцы, но и те, кто давно уже вышел из юношеского возраста. И даже уже перешел из среднего в старший… Объяснялось это очень просто: цены за поездку в СССР в «Спутнике» были существенно ниже, чем в «Интуристе». Конечно, и условия пребывания оказывались несколько хуже, проще, но разница была не столь уж существенной и принципиальной. А экономия за поездку получалась весьма нехилая.
На Олимпиаду-80 ожидался массовый приезд зарубежных гостей: спортсменов и тренеров, сопровождающих лиц, болельщиков, журналистов и т. д. и т. п. Вот и понадобились срочно гиды-переводчики. И по приказу партии (как это всегда бывало в СССР) закрывать внезапно образовавшуюся брешь бросили молодежь, и в первую очередь — студентов столичных вузов. Их начали спешно готовить к летней работе на Олимпиаде, причем прямо на месте — в самом «Спутнике», на специальных курсах.
Но принимали туда все-таки не всех подряд. Работа с иностранцами, сами понимаете… Ни в коем случае нельзя было ударить в грязь лицом! Во-первых, брали студентов «языковых» вузов — например, Московского института иностранных языков им. Мориса Тореза. Само собой, очень ценились ребята и девушки с филфака МГУ или Института стран Азии и Африки. Во-вторых, брали тех девочек и мальчиков, кто только готовился стать учителем иностранного языка (старшекурсников столичных педагогических вузов). И, наконец, в-третьих, сюда же попали те, кто мог свободно общаться на самых востребованных языках — английском, французском, немецком и испанском. Уже независимо от места учебы.