Я случайно встретил Нехая и вместе с братьями присоединился к нему – так все же веселей, к тому же у Нехая были свои друзья, кажется, такие же хорошие парни, как он.
- Знаешь, о чем я думаю? – спросил меня Нехай задумчиво.
Я попытался угадать, но меня больше заботила темнота впереди, груды мусора и развалин, поросшие кустами и травой, между всем этим приходилось искать место, чтобы ступить ногой, и я показал, что нет.
- Кто еще остался, из тех, кто видел Туза.
- В смысле живой?
- Да. Они же, по-моему, стояли там вдвоем, Ларик и Мук. Такое чувство, Туз вокруг нас порхает, как бабочка. И берет, кого хочет, и когда хочет. А мы его не видим.
Нехай повернулся ко мне.
- В упор.
На другом фланге началась стрельба, крики, мельтешение фонарей. На всякий случай я поднял Гром на прицел, хотя прицеливаться было не в кого – темнота вспарывалась вспышками огня, но раны тут же зарастали еще более черной темнотой.
- Отставить! – хрипло прокричал Кач. – Не стреляй! Идем дальше!
- Стой! – заорали с правого фланга. – Стой!!!
Мы послушно встали.
- Стой!!!!! – продолжал орать голос, все более истошно. – Сто-о-о-ой!!!!!!!!!!
- Кому орешь-то? – не выдержал Нехай.
– Сто-о-о!!!!!!!!!!...
Ударила очередь, но я не увидел вспышки. Такое ощущение, что дело происходило за каким-то углом.
Нехай яростно накручивал свой динамо-фонарик, но слабый свет не пробивал тьму.
- Отходим! – заорал кто-то из ближних к стрельбе, не выдержал и побежал прочь, его схватили за руки и упали вместе с ним, возникла суматоха.
Я оглянулся и отошел в сторону. Пальнут еще нечаянно, бараны же.
- Не надо было просто ночью суету начинать, - подытожил Дед Макар.
Что тут добавишь?
День второй. Котельня
Вернулись на базу и отдыхали до рассвета, в тишине. Нехай, как самый деловой, успел даже десяток патронов снарядить. Как поднялась заря, стали завтракать, - мы с братвой доели вчерашнего осетра, и прилегли подремать немного у костра. Уснуть бы, да сон не шел – нервишки разошлись после всего. Да еще на заре налетела мошкара какая-то гнусная, мелкая, как песчинки, и не пищит, как комары, а молча вгрызается в кожу так, что мелкие дырки оставляет, из них кровь подтекать начинает – никогда такую не видел. Главное, шею жрет и запястья изнутри. Усни тут – по морде рукой проведешь, ладонь вся в крови, обалдеть удовольствие.
А все равно уснули. Тогда еще хорошо засыпали, если сравнить с тем, что было потом.
Когда солнце поднялось над домами и высветило самые темные уголки, хмурый Кач объявил начало «операции». Дошли до конца набережной, по Качеву указу повернули налево – «ох не к добру, второй раз налево пошли», сетовал Дед.
- Свят? – спросил меня Славич, оглянувшись. - Ты видел тут обезьян?
Я задумался.
- Нет…
- Ни одной? Хотя бы издали?
- Нет. Странно.
- Вот и я думаю. Неужто нашлось место, где нет этих тварей.
- Поэтому и бананы нетронутые. Видишь, висят, как грязи.
- Ага, - согласился он. – Ну, зато жрать есть чего.
Я фыркнул.
- Ты эту гадость на второй день есть не сможешь.
- Да ладно! – подхватился он, засмеялся. – Я хоть неделю их одни есть могу!
Пока шли колонной по загибающейся набережной, эти бананы висели красными пачками, чуть не лопались от сока – из-за того, что здесь солнца много, наверное. Многие на ходу их цепляли да жрали, а я не мог, я их сразу возненавидел почему-то. Наверное, потому что не бывает так - висит жратва, бери сколько хочешь. Коммунизм это называется, а на коммунизме наших предков один раз очень сильно кинули.
Ну и недолго было ждать подтверждения.
- Фу! – заорал один бананоед, сплюнул что-то и разглядывает с гадостным таким видом. – Ух твою мать! Ох ты блин!
- Чего?
- Чего орешь?
Плеватель как очнулся, швырнул эти бананы, потом подбежал, опять подобрал и стал ножом ковырять, словно искал что-то.
- Смотрите что жрете! – кричит, достал что-то и на нож насадил, и показывает всем, - смотри, какая хрень!