Самое трудное было не в этом. Пришли мы и сели, а у нас – ни лопаты, ни топора, ни пожрать. Только то, что с собой брали на охоту – ножи, ну и стволы с порохом на три-пять выстрелов.
Пошли по соседям. Динамовцев конечно все осуждали, но воевать с ними никто за нас не бросался, да мы и не просили – дело стремное, понятно, и людей особо не наберешь, ну самое лучшее сорок бойцов против динамовских двадцати, но сколько поляжет при штурме городища? (Которое мы сами, кстати сказать, и возвели, старались на славу). А умирать никто не хотел, ни у кого не было своих лишних мужиков.
Зато остальным помогли. Заборовские дали топор, пилу и лопату, и картошки, киреевские гвоздей, шкур, даже порохом поделились, лужинцы дали свиней на развод и кур с петухом.
Стали потихоньку обживаться и думать, что дальше делать. Дядя Леша предлагал уйти на новое место, но я был против. Не мог я смириться с тем, что случилось. И как это исправить, тоже придумать не мог. Заклинило меня.
Все это случилось зимой, а весной, когда дожди перестали, пришел к нам человек, представился Дином из города. Вежливый такой, мы его угостили чем Бог послал. Рассказал новости новости – один из городских баронов, Кач, мол, собирает дружину, для одного дела. А взамен обещает помочь, кому что надо.
Понятное дело, я сразу спросил – поможет выкинуть динамовцев из Запрудья? А Дин в ответ фыркнул:
- Да легко. Выкидывать не придется – Кач скажет, они сами уйдут, иначе просто сожжем все нахрен.
- Это как? – Добрыня аж удивился.
- Да забросаем зажигалками, - сказал Дин так запросто, что я сразу поверил – забросают.
Ну как тут было не согласиться? Оглянулся я на своих, вижу, что моего решения ждут. А дяди Леши в ту пору не было дома, да и сдулся он после подставы своего братца двоюродного.
- Мы согласны, - говорю.
Дин только кивнул.
- Я передам. Приходите через неделю, обсудим. Да сразу берите ружья, если есть.
- А если нет? Ружей-то у нас меньше, чем мужиков.
- Ну на время свои дадим. Жратвой тоже обеспечим.
- А что делать-то надо? – спросил тогда Славич, как самый умный.
- Да мутанта одного замочить. Верткий, собака, никак не поймаем. И сильный, впятером не завалишь.
Убить какого-то мутанта ради того, чтобы вернуть Запрудье? Мне казалось, это такая легкая цена.
- А что за мутант? – не унимался Славич, ну точно самый умный из всех нас.
- Ну такой, - Дин замялся, - типа резуса. Только больше.
- Какого еще резуса?! – удивляемся мы, потому что слов таких не слышали.
- Ну, у вас его пауком называют. Хотя это неправильно. Зачем путать пауков с обезьянами? Это резус, правильно так называется.
- А, паук… - понял я и успокоился.
Потому что всего несколько дней как завалил такого «резуса». Повадился к нам курей таскать, сначала думали – хорь, но следы совсем не те, и повадки. В общем, дальше было как в той сказке – отправили Добрыню, проспал, Славича – тоже проспал, потом пошел я и завалил бродягу. Паук оказался, резус то есть, выходит, если по-городскому.
«Приходите через неделю». Я долго ждал, пока кончится неделя, не выдержал, и пошли мы на шестой день, рискнув оставить все хозяйство на дядю Лешу и Ванька.
Шли мы два дня мимо общинных заборов тихой дорогой – мимо караваны туда-сюда, редко одиночки сумасшедшие. По руинам, по перелескам. В лес не заходили, в людные места тоже не совались.
На второй день вечером мы были уже в городе.
И тут началось.
Девушка в черном
По городу шли чуть ли не дольше, чем до него – искали высотку Кача. Один раз чуть на пули не нарвались, сторожа были какие-то обкуренные. Потом собак стая бродячая крутилась вокруг нас кругами, я думал всё, стрелять придется, но ничего, пронесло.
В общем, дошли наконец – увидели, высотка и есть, этажей двадцать, вокруг – забор разрисованный, чего на нем только не было. Над забором проволока, вышки с часовыми, в одном месте – ворота. Мы к ним и подошли.
Никого не видно, а голос раздался – наверное, через щель какую-то смотрел:
- Смотри, Валек, робин гуды мля! Кто такие, к кому идем?
Проглотил я оскорбление и спокойно отвечаю: