— Не волнуйся. С этим проблем не будет, — от урчания Макса её пробрала дрожь.
— Хорошо. — Эмма кусала губы, спрашивая себя, стоит ли задавать следующий вопрос. — А твоя девушка не станет возражать, если ты будешь помогать мне? Я говорю о том, что мне бы не хотелось ставить тебя и девушку, с которой ты встречаешься, в неловкое положение. Кто бы она ни была.
— Ты думаешь, я бы пригласил тебя поужинать, если бы встречался с кем-то, Эмма?
Она была искренне удивлена.
— Ну, если бы ты меня пригласил…
— Эмма!
— Я хочу сказать, что из всего похищения часть с ужином была довольно-таки милой.
— Очень хорошо. Стал бы я тебя соблазнять, если бы встречался с кем-то?
Эмма уже было открыла рот, чтобы ляпнуть в ответ то, что так и напрашивалось на язык, но, заметив его серьезное выражение лица, передумала. Вместо этого она озвучила свои сомнения:
— Я не знаю. Тебя так долго не было. И, насколько мне известно, ты – гей.
На этот раз Макс в удивлении раскрыл рот, но не смог подобрать слова.
Эмма щелкнула пальцами.
— Чек, пожалуйста.
— Я не гей! — Он шел к Дюранго, стараясь решить, оскорбляться ему или нет.
Эмма беззаботно пожала плечами.
— Ну, тогда – би.
— Эмма!
Ему пришлось остановиться, когда она, хихикая как школьница, привалилась к боку машины. Единственное, что ей удалось выдавить из себя между приступами хохота, было:
— Боже, ну и вид у тебя!
Макс удивлённо покачал головой, зная, что она понятия не имеет о том, как мало людей на свете осмеливались вот так дразнить его. Как, черт побери, он мог потерять эту женщину так много лет назад? Он мог бы в то время встречаться с ней, а не с Ливией. Тогда все эти годы Эмма была бы рядом, смеялась бы над ним, дразнила, доводила его до безумия. Мысль, что он был так слеп во всем, что касалось Эммы, заставила его заскрипеть зубами от досады.
Хватит. Никогда больше он не позволит себе жить без Эммы.
Скрестив руки на груди, он облокотился на дверь машины и ждал, когда она перестанет смеяться.
— Ты закончила? — снисходительно спросил он, а его сердце билось в странном ритме в такт её смеху.
Проглотив последний смешок, она смахнула слезы.
— Думаю, да.
— Хорошо. — Со стремительностью, которая могла быть под стать только другой Пуме, Макс притянул Эмму к себе, наклонился и поцеловал её. Она едва успела ахнуть от неожиданности.
Он тут же воспользовался тем, что её губы разжались, и завладел её ртом. Макс ласкал её языком, медленно и глубоко, так же, как хотел бы овладеть ею. Он смаковал её вкус, – вкус вина, шоколада и женщины, и его голова кружилась. Когда же она, наконец, ответила на поцелуй, он застонал. Его член судорожно сокращался, как если бы она ласкала его своими влажными жаркими глубинами. Её язык застенчиво вступил в любовный поединок, и это снова пробудило в нём защитный инстинкт. Он тут же прислонил её к Дюранго, закрывая своими широкими плечами от посетителей ресторана.
Никто, кроме него, никогда не увидит её в любовной агонии.
Максу хотелось открыть дверь, уложить её на сиденье и раздеть. Хотелось вонзиться в неё так глубоко, чтобы она почувствовала его вкус у себя в горле. Хотелось пометить её своим запахом, своим семенем, зубами – хотелось так невыносимо, что его даже трясло.
Они были на оживленной улице, около популярного ресторана, и он не мог сделать ничего из того, что так сильно хотел, кроме…
С животным рыком он оторвался от её губ и припал к шее.
— Макс, — прошептала она своим мягким, хрипловатым голосом.
Он взасос целовал то чувствительное местечко, где шея соединяется с плечом, пока она не затихла в его руках. Эмма уткнулась лицом в его плечо и тяжело дышала. Очень нежно, чтобы подготовить её, он провёл зубами по её шее. Одной рукой он подхватил её за попку, наслаждаясь приятными округлостями. Другой – крепко прижал её к себе, железной хваткой удерживая за спину. Ему пришлось сосредоточиться, чтобы не выпустить когти и не начать мять её, как это делают кошки. Макс раздвинул коленом её ноги, и маленькая всадница оседлала его бедро. С громким урчанием он вонзил в неё зубы и ввёл в ранку свой фермент, который изменит её и навсегда отметит как его пару. Эмма закричала, её крик приглушила его рубашка. Почувствовав её содрогания, он понял: эффект от его укуса, соединяющего их сущности, довёл её до оргазма.
Он погладил небольшую ранку и ничуть не удивился тому, что она уже почти затянулась. Он поставил на ней метку, довел до оргазма, и его собственные потребности отступили на второй план. Она была его.
Глава 3
Когда Макс осторожно усаживал Эмму в машину, девушку все еще пошатывало. Чёрт, что же он сделал с ней своим укусом! Ее руки настолько сильно дрожали, что она даже не могла пристегнуться ремнем безопасности без посторонней помощи.
Эмма никогда в жизни не кончала так бурно. И ведь он ее даже не раздел. Девушка отчаянно пыталась игнорировать внутренний голос, нашептывавший ей, что если это было так замечательно сейчас, стоя и в одежде, то каково будет, когда они будут обнажены и она ощутит его глубоко в себе...Эмма вздрогнула.
— С тобой все в порядке?
Эмма попыталась не обращать внимания на внезапно заалевшие щеки, сосредоточившись на издаваемом им удовлетворенном урчании.
— Я в норме, — пискнула она. Прочистив горло, она попробовала снова: — Я, гм…
Ее голос замер, когда Макс, взяв ее руку, опустил ее на свое твердое бедро. Ещё раз откашлявшись, Эмма яростно потрясла головой, надеясь таким образом вернуть себе трезвость мыслей.
— Ах, да, суббота… когда ты будешь подбирать костюмы?
Макс лениво улыбнулся.
— Я завтра же зайду в магазин маскарадных костюмов и куплю их, не беспокойся об этом.
— А когда ты их занесешь?
Размышляя, Макс замолчал на мгновение.
— Бэкки согласится надеть костюм, если он будет от тайного поклонника, или лучше пусть он будет от тебя?
Закусив губу, Эмма сосредоточила свое внимание на проблемах Бэкки, а не на высоком блондине, сидящем рядом.
— Я не уверена. Думаю, если скажу, что костюм от меня, она будет чувствовать себя в нем более комфортно.
Макс улыбнулся.
— Тогда мы так и сделаем.
Расправив плечи и наклонив голову, он быстро взглянул на нее, при этом юмор в его взгляде сменился решительностью. Девушке показалось, что перед тем как вновь обратить внимание на дорогу, его глаза в свете уличного фонаря блеснули золотом.
— Теперь, пожалуйста, объясни мне, почему ты носишь газовый баллончик в кармане, — настойчиво спросил он.
По мере того, как они удалялись от ресторана, эти странные повелительные нотки снова появились в его голосе, требующем ответа.
Пожав плечами, Эмма проигнорировала сильное побуждение подчиниться.
— Да без всяких причин. Я считаю, что одинокая женщина должна носить с собой оружие для самообороны, но мне противна сама мысль о пистолете.
— Не лги мне, Эмма.
Девушка вздернула подбородок.
— Я не лгу, — ответила она, презрительно фыркнув. — Я не люблю оружие.
— Эмма, — прорычал он.
— Ой, ой, ой…. прекращай рычать, ты меня этим не напугаешь, — зевнула она.
Повернув голову, девушка посмотрела на него.
— Как бы там ни было – Бэкки стоит взять свою рапиру или лучше воспользоваться игрушечной?
Макс стиснул зубы так, что желваки на скулах заходили.
— Я ведь могу узнать и без твоей помощи. Ты предпочтешь рассказать мне сама, или мне придется искать ответ самостоятельно?
— Вау, — выдохнула Эмма. — Я слышала об этом, но вживую – никогда не видела.