— Среди бела дня?
— Ты дурак? Это же Гарлем. Понимаешь: Гарлем! Как ты туда попал?
Этот трепач раздражал меня:
— А ты туда не попадешь?
— Никогда! Запомни: черного пассажира не должно быть в твоем кэбе, иначе ты плохо кончишь…
Заглянул в кабину:
— Работаешь пару месяцев?
— И откуда ты все знаешь?
— Я посмотрел на твои права…
Мой таксистский номер 320718 открыл ему, что я — новичок в желтом кэбе. Веселый нахал не постеснялся взять зачем-то и мою путевку:
— Э, да ты совсем не умеешь работать!
Как это — «не умею»? Да я уже знаю по крайней мере три дороги в «Кеннеди»! Да я позавчера выполнил гаражную норму. Да я могу хоть сейчас прямо на асфальте нарисовать схему магистралей Центрального парка и не сделаю ни единой ошибки! И это все не считается?..
— Ни одного из твоих сегодняшних пассажиров, — вещал между тем набриолиненный кэбби, — нельзя было брать.
— А что же, по-твоему, я должен был делать?
— Взять других!
Подобного бахвала мне еще не доводилось встречать:
— Первого пассажира, — отчитывал он меня, — ты подобрал на углу Второй авеню и Пятьдесят восьмой улицы. Значит, ты только съехал с моста Квинсборо и даже не посмотрел, что делается у отелей «Ридженси» и «Пьер». Ты был в двух шагах от «Плазы». Сегодня же пятница, день аэропортов, все разъезжаются. А ты повез клиента на Шестую авеню за 1.55. Это же глупо. Дальше: ты не доехал два квартала до «Хилтона» — опять глупость. Ты мог получить «Кеннеди», а поехал в Вайтстоун. В Вайтстоуне тебе делать нечего. Зачем ты туда поехал?
— Женщина села в машину…
— А почему ты ее впустил? Ты ездишь с незакрытыми дверцами?
По «Правилам» дверцы пассажирского салона всегда должны быть открыты, но кэбби-аристократ придерживался противоположного мнения по этому поводу:
— Все четыре дверцы твоего кэба должны быть постоянно закрыты на замки!
Минимум наполовину он был прав. Если бы хоть передние дверцы в чекере были защелкнуты, черные пацаны не забрались бы на переднее сиденье, и мне было бы легче выбраться из передряги…
— А для чего во Флашинге ты подобрал черного?
— Он был белый.
— Все равно, ты не должен ехать в «джунгли».
— Это был инвалид!
— Не твое дело. Инвалид может с полным комфортом поехать в Гарлем в «цыганском» кэбе. Если тебе так уж хотелось быть хорошим, надо было подъехать с закрытыми дверцами и спросить: «Куда вам, сэр, ехать?».
— Спрашивать запрещено, — напомнил я прописную истину этому всезнайке, но он отшвырнул и этот мой аргумент, словно пустую банку из-под пива.
— Заруби себе на носу: чем больше ты будешь бояться Правил, полицейских, пассажиров, тем меньше ты будешь зарабатывать денег. Кэбби должен думать только об одном: как сделать деньги. Сто долларов. Каждый день.
Он наступил на больную мозоль, я признался, что ни разу еще не дотянул и до семидесяти. Нелегко признаваться в подобных вещах, и нечаянный мой учитель, наверное, понял это. С неожиданным для меня сочувствием он сказал:
— Утром деньги даются трудно. Почему ты выезжаешь в утреннюю смену?
О преимуществах вечерней смены я и сам давно догадывался, наблюдая изо дня в день, что наплыв пассажиров возникает через два-три часа после полудня, именно тогда, когда мне пора возвращаться в гараж. Но ведь я жил в Бруклине, а гараж находился в Квинсе. Как же я мог перейти на вечернюю смену?