Стоя перед плитой, и наблюдая за тем, как тела двоих убитых буйно жарятся на сковородке, Ванрайн почему-то ощущал некую печаль, и даже стыд. Понять, почему так совестно стало на душе он не мог. Ему казалось, что сквозь игрища масла, яйца пытаются пробиться своими зовом боли, и от этого, каждый удар сердца Сэйда проходил со скрипом.
- Богиня, это же просто яйца. – Чуть ли не проскулил парнишка. – Какого чёрта?
***
- Неужели ты запомнил всю историю? – Обратился Ванрайн к своей кружке, попутно съезжая с шоссе.
- Конечно! – Воскликнул сосуд. - Я же там был, не помнишь? Я всё видел! Всё так и было! После этого, ты больше не готовишь такие завтраки. Нет-нет! Никогда!
- Да уж, кроваво-желтковое основание. – Подытожил водила.
- Уже не далеко, "шумахер", не беспокойся! Мы будем на месте в нужное время. – Заявил Каппи. Этот "дружок" Сэйда обожал резкие выражения. Риторика Каппи всегда была быстрой, дёрганной, лёгкой на подъём, как и он сам. В пару слов: «кофеиновый вихрь»
Машина уже проезжала по одинокой дороге, вдали от шоссе, и в принципе от мегаполисов.
По левую сторону дороги стоял лес, причём настоящий, не с искусственными деревьями, которыми засаживают всю почву вокруг остальных крупных городов. Сэйду всегда нравилась местная природа близь «Белого города», его удивляло то, как хорошо она сохранилась. С другой же стороны – снова пустынные поля с ржавеющими тракторами, небольшие склоны, просторные виды на затуманенный покров, из которого выглядывают Башни Света, и огромный, душный город под ними. Но не успел Сэйд наглядеться на эти пейзажи, как они быстро сменились на громадную, забитую машинами стоянку. Асфальтовое покрытие, которому, казалось, нет придела.
Только само здание, к которому и прилагалось парковочное пространство, определяло чёткие масштабы этого самого парковочного мира. Крупную долю внимания человека привлекало именно главное строение, выделявшееся на общем фоне. На фоне всего. Семь этажей брутализма и функционализма, смешанного с античной Грецией. Серое здание с множеством окон разных размеров, чуть ли не весь перед здания покрыт ими. При этом имелись изящные, пародийно-вековые колонны, и двускатная крыша, свойственная всем пантеонам. В то же время, фасад был очень скрупулёзно отделан. Каждый узор, каждая завитуличка и полоска чётка отбита, антаблемент, пилястра, капитель. Виднелась утончённость среди безликого бетона, а пропорции деталей казались божественно спроектированными. И всё же, такое смешение разных архитектурных эпох вызывало у Сэйда лишь тошнотворные чувства.
Заезжая на парковку, над машиной Ванрайна пронёсся скромных размеров круглый дрон с маленьким моторчиком под собой. Летающий объект за долю секунды окутал лобовую часть транспорта и крышу, красным лазером, а вскоре поспешно улетел прочь.
Водитель то и дело искал место, где бы ему остановится, и каждое пристанище было занято каким-нибудь флайтером или электромобилем. На фоне этих дорогостоящих машин, каждая из которых была чёрного цвета, и имела такого же цвета тонированные окна, машина Сэйда смотрелся как белая ворона, причём буквально. Битый пиксель на экране.
Но вскоре, шофёр обнаружил свободное место среди этих автомобильных джунглей. Припарковавшись, Сэйд браво ухватил кружку, и двинулся на выход, случайно пролив чуток содержимого сосуда на сиденье.
- ЭЙ, ОСТОРОЖНЕЕ! – Взволнованно, с нотками злобы крикнул Каппи своему другу.
- Извини. – Произнёс тот, открывая дверцу. Та сразу выдвинулась, впираясь в бок соседнего авто, от чего Ванрайн пробурчал себе под нос:
– Чёрт, надо не забыть поменять обратно режим открытия.
Снова держа кружку в руке, Сэйд поднял голову, стараясь найти ориентир – крышу здания. Блики солнца хоть и принимали попытки помешать это сделать, но вскоре цель была найдена, и человек пошёл в её сторону, в надежде как можно быстрее выбраться с парковки. Но его старания сразу были прерваны попутчиком.
- А ты ничего не забыл? – спросил Каппи. - Как на счёт своего кейса?!
Без лишних слов, Сэйд развернулся, как заводной солдатик, возвращаясь к машине. Подойдя с задней стороны, багажник автоматически открылся, что испугало парня, ведь он снова был близок к тому, чтобы выронить кружку. "Другу" в руке это явно было не по душе, ведь от этого зависела его жизнь.