- Карта ещё у тебя? Оплати тогда «кристаллку» на терминале колонки.
Новичку оставалось только кивнуть, отправляясь в сторону колонок. На ходу обернувшись назад, он заметил, что на обочине, рядом с кадиллаком, к которому кое-как приделали крюк, лежит уставшая собака, высунувшая свой язык от знойной погодки.
Оказавшись у кристальной колонки, Сэйд вынул карту, заглядывая в терминал. Маленький зелёный экран, посередине которого стоит Леди Фагиё (Фагиё с фалькрионского – топливо) - маскот всех заправочных станций. На её кепочке виднелась инициалы компании: «DCG».
Под «ярлыком бренда» находились ярлыки опций: «заправка машины», «оплата заправки», и «вызов техника». Выбрав второй вариант, Ванрайн заметил, как девушка на экране одарила его своей ухмылкой, указывая пальцами на сумму оплаты.
Как только карточка вошла в разъём под терминалом, на экране появилось предложение об оплате, одобренное следом. И внезапно, маленькие, голографические ручёнки прошли через монитор, притрагиваясь к носу парня. Такие малюсенькие, голографические пальцы казались вполне ощутимыми. Парень, правда, не успел чего-либо почувствовать, он весь встрепенулся, стараясь увернуться от ладоней.
- Слишком много ладоней, и голограмм за сегодня!
На мониторе показалось подтверждение оплаты, и заправочный маскот тут же кивнул, отдавая честь, пока над ней загорались слова: «Удачки в пути»
***
- Что читаешь? – Беспечно обратился Джонни, придерживая одной рукой «баранку», а другой, почёсывая свой красный как помидор нос.
- Что? – Переспросил напарник, медленно отрывая свой взгляд от книги – Да так, банальное чтиво в дорогу.
Местность была не плодовита на события, те же скопления равнин становились одним видом с "настоящими лесами", хотя обычно их называют «Пепельными» или «Безветренными». Налитые свинцом деревья отбрасывают монолитную тень своим серебряным корпусом. Их стволы покрыты пепельной стружкой. Листья, если они есть, никогда не опадут. Хрупкие как обсидиан, они слиты воедино с серебряным обелиском, образуя обрядную атмосферу. Ты, может быть, и почувствуешь ветер, гуляя под железными ветвями, но на деревьях он не отразится, застывшие навеки листья никогда больше не колыхнутся, им остаётся только рассыпаться на мелкие, стеклянные кусочки. Поэтому и кажется, что ветер в лесу – лишь твоё внутреннее ощущение.
Устав переходить от строк к строке, глаза Сэйда ненадолго отстранились, краем оглядывая развалины старых предприятий, не пережившие конец индустриального подъёма, и циановые шлейфы от флайтеров, молниеносно рассекавшие соседнюю полосу. За ней шла тройка неприметных луж на горизонте - останки ферм, ещё в традициях Рейджистского периода. Заброшенные ветряки, напоминавшие громадные колёса, колоссальные столбы линии электропередач, что как атлант держат безоблачное небо. Всё замыкается на дирижабле дальнего следования, переносящий туристов над россыпью очередных степей. Такие виды на мгновение пленили скучающий взгляд пассажира, пока на радио играла подборка каверов старых поп-песен.
- А как называется? - Слегка гнусавым тоном снова пристал напарник.
Сэйд развернул переплёт книги лицом к Хилору, давая тому прочитать название. Тот пощурился, а следом показал здоровенную лыбу.
- Что, хочешь забрать у бога все его деньги?
- Надо же занять себя чем-то … - Вяло ответил пассажир.
Джон следом поинтересовался, - подожди, а автор книги случайно не та самая Авкария?
Ванрайн одобрительно кивнул, не отрываясь от текста.
- О, она же и писал те самые… Ам… Что писала? Хм… - Джонни защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить. - О, точно, детективные романы о Кати Парасью, знаешь такие?
Пальцы ног обдал тягостный вопль душных носков, проходя вихрем до колен. От испуга, в горло упала слюна, забивая все выходящие звуки. Чтец только одарил куратора треморной улыбкой, не посмев отвлечься от текста.
- У неё же выкупили права на книгу, - продолжал водитель, едва поглядывая на дорогу, попутно скребя свой нос, - теперь она, вот, пишет баллады о самооценке, интеллекте, и деньгах, только сама и прогорела.
Агент лишь выстраивал серию кивков от набегов новых тем, но Хилор не желал оставлять нового приятеля в покое. – Вот, возьми.