- «Будем надеяться на его скорейшее выздоровление». – Быстренько выстрелил ведущий, сразу переходя к теме сегодняшнего выпуска. – «Как ты знаешь, а я надеюсь, что ты знаешь, мы все следим за твоим творчеством, переживаем за тебя, и каждый раз ты поражаешь нас своими ролями в новых фильмах. Например, ты сыграл очень драматичную роль в недавно вышедшем фильме: ,,И это мы" который произвёл фурор, если мягко выражаться, и вот расскажи, какого тебе, такому весёлому по натуре *крелю*, играть столь непростые, трагические роли»
Послышался неловкий смешок гостя, который думал, как бы ему отшутится, елозя в кресле.
- «Хм, вы, наверное, не поверите» - С придыханием разнёсся голос актёра - «Но это тоже весело»
- «Весело?» – Удивлённо переспросил ведущий, на что Чазкен ему ответил:
- «Да. Даже забавно смотреть на себя другого. Себя плачущего, избитого, кукарекающего! Всё это части меня, и всё это идёт с улыбкой! Для всех. Радость идёт в купе с грустью, как Инь и Ян. Счастья ведь не бывает без страданий…»
Пока Джон подыскивал радиостанцию, по лицу Сэйда то и дело водились хороводы отблесков жёлтых ликов от нависавших придорожных фонарей. Эти одиночки держались друг от друг подальше, стоя вдоль дремучих и высоких Венелшофских лесов. Прохладный ветерок резонировал с листьями. Дорога всё так же пустовала. Ни одной фары на долгие километры, казалось, что грузовичок агентов едет посреди нигде, в малоизвестное некуда.
Хотелось навсегда застыть в таком моменте.
Внезапно, радио снова завладела слухом сонного человека. Поставленный женский голос строгой интонацией вводил в суть свежих новостей первого мира.
- «Сегодня большинство стран ,,Второго шанса" подписало акт о создании коммунистического блока европейских стран, похоже, что холодная война возвращ…»
- Текс, хватит уже, - недовольно буркнул Хилор, снова меняя станцию. Тем временем, Ванрайн проведал своего дружка в подстаканнике - глотнул холодного кофе. Капельку взбодрившись, новичок обратился к куратору, чьи руки жадно душили радиокоробку:
- Вейвинг уже нет?
- Да, - вдумчиво ответил тот. - Наша подруга соскочила с борта пока ты ещё дрых. Передала тебе: «спасибо за компанию, и извини ещё раз.» Взбалмошная и раздражающая, что сказать. Прилипает совсем как жвачка к подошве. Хех, а ведь я сам захотел подвезти её. – Джонни легонько хлопнул по рулю.
Сэйд ухмыльнулся, мигом глянув за сиденье, убедиться, действительно ли столь необычная попутчица покинул их.
- Она же актриса, и к тому же, фальк, – вскоре продолжил Ванрайн. – Очень своеобразный народ.
Язвительная улыбка застыла на лице Джона, его губы сводил некий ядовитый смак. То ли от того, что он недавно проснулся, то ли от послевкусия знакомства с Экнин, Сэйд чувствовал себя как то по-новому. Необъятное и необычно чувство, подъём эмоционального уровня. Одни мысли о произошедшим сегодня не укладывались в голову.
Внезапно, даже для самого парня, из его рта вырвался вопрос:
- Хорошо быть фальком, как считаешь?
Хилор даже отвлёкся от настраивания чистоты, встречая Сэйда скорым хохотом, со взглядом: «ты это сейчас серьёзно?»
- Своеобразный народ… Нет, бедолаги, это их коренное слово. В плане финансов они может и не так страдают, как весть остальной второй мир, но вспомнить только их мировую войну, помнишь же? А их потерянное поколение? Их культура ужасно обеднела, Сэйд, на столько, что они ввязались в апроприацию, которая довела их до ассимиляции. Вспомни Фангер Панца того же… Смешной упадок. Я удивляюсь как они ещё поголовно людьми не стали, всё-таки живут среди нас, живут нашими образами, а самое главное – их же всё устраивает.
Пока Джонни снова отвлёкся на радио, Сэйд еле слышимо произнёс себе под нос:
– Я думал, это мы живём среди них…
На этом дух возвышенности агента иссяк . Он, конечно, мог бы пуститься в полемику со своим коллегой, но понимал как это бессмысленно, знаний в областях социологии или истории у Ванрайна и горсти не наберётся, да и отношения портить не хотелось.
- Не буди лихо, пока оно тихо…