– Ну, зола – это ничего… Мяса у него нет?
– Насколько я поняла, он мясо есть только в крайнем случае.
Вчера он угощал меня зайцем, которого поймал в ловушку. Но теперь, раз ты проснулся, я непременно уговорю его забить ягнёнка.
– Надо ему заплатить за это.
– Уж не знаю, видел ли он когда-нибудь деньги, – Рита рассмеялась. – Мне кажется, в здешних местах они не в ходу.
– Ну, так отблагодари его чем-нибудь другим, – не отступал Матвей. – Предложи ему постирать или починить одежду.
– Вряд ли его и это прельстит. Кроме того, я ведь тут гостья – не забывай. Но будь спокоен, я что-нибудь придумаю.
И только когда пастух, наконец, вернулся, Матвей понял: сам того не подозревая, довольно горько пошутил. Одежда на высохшем теле старика уже давно превратилась в жалкие лохмотья, и достаточно было одного взгляда, чтобы понять: и одежда, и тело, ею прикрытое, соприкасаются с водой, только когда идёт дождь или валит снег.
– Вам надо идти через перевал Долон, – сухо сказал пастух вместо приветствия. – Это в ту сторону, – и он махнул рукой на север.
– Я ему сказала, – зашептала Рита, – мы туристы и идём к озеру Иссык-Куль.
– Милый старик, – Матвей с интересом рассматривал пастуха. – Куда он ходил?
– Здесь недалеко лесхоз, – раскладывая съестные приготовления, сообщила девушка.
– Приехали чужаки, – неожиданно снова заговорил пастух. – Ищут парня и девушку, – он коротко зыркнул из-под густых бровей в их сторону и продолжил вынимать из своей торбы принесённые вещи.
Молодые люди встревоженными взглядами уставились на старика, но тот говорил, словно сам с собою:
– Вы пришли с того перевала, – старик сделал паузу. – Там дорога. Когда подойдёте вон к тому перевалу, то держите его с правого плеча. На перевале пост милиции, – пастух задумался и продолжил: – Если повезёт его пройти, то через время выйдите к аулу Кёнг-Суу. Там есть автобус, – старик замолчал, и молодые люди решили – он закончил, но тот одними губами произнёс: – Я его видел!
– Кого? – Матвей, теряясь в догадках, пожал плечами.
– Наверно, автобус, – предположила девушка.
– Тощий, а глаза горят, как у голодного шакала, – пастух покачал головой. – Худой человек.
Молодые люди сидели в напряжении, ожидая, может быть, пастух сообщит ещё что-нибудь, но тот умолк и больше не проронил ни слова.
– Узнаю. Генерал Чукарин, – Матвей зло сжал губы и сильно хлопнул по колену.
– Это кто такой? – всполошилась девушка.
– Ладно, – успокаиваясь сказал Матвей. – Давай есть. Потом разберёмся.
– Так ты расскажешь кто это такой, генерал Чукарин, и что он от тебя хочет?
– Он генерал кагэбэ и не от меня хочет. Он хочет у таранчей отобрать «Жёлтого императора», – Матвей изучающе посмотрел на Риту.
– Хорошенькое дело! – озадачилась девушка. – Нас преследуют сотрудники генерала кагэбэ? Почему ты молчал?
– Если бы сказал, что это изменило? Лечебник у нас, и мы возвращаемся домой.
– Значит, ему нужны уже не таранчи, а мы! – занервничала девушка. – Он от нас не отстанет. Что будем делать, Матвей?
– Идти домой, – сухо ответил Матвей.
– Так! – после некоторого молчания засуетилась Рита. – Война войной, а обед по расписанию, как говаривал Уинстон Черчиль. Сначала надо подкрепиться, и чтобы ты набрался сил! Для кого я это всё готовила?
Рита, которая умела добиваться своего, преуспела и на этот раз. За ужином они ели барашка, тушёного в горшке вместе с душистыми травами, собранными возле хижины, и улыбчиво переглядывались. Пастух ел молча, но еда ему нравилась, и он не старался этого скрывать, причмокивая губами и облизывая пальцы. Такое его поведение немного отвлекло молодых людей.
– Ты так быстро ешь? – удивилась Рита, взглянув на пустую тарелку товарища.
– Многолетняя привычка, – сконфузился Матвей.
– Все врачи так быстро едят? – потешалась Рита.
– При чём тут врачи? – не понял Матвей. – Это интернатовское. У нас если будешь мешкать, то товарищи всегда помогут доесть. А для интернатовца еда и сон – самое главное.
– Это как – «помогут»? – не поняла она.
– Например, воспитатель объявляет, что ужин, обед или завтрак закончен. Это значит – все должны встать из-за стола, отнести свою посуду в моечную и отправляться на учёбу. Так вот, если у кого-то остаётся в тарелке еда, а за этим всегда следят друг за другом, то несколько пар рук с ложками устремляется в твою тарелку. Миг – и тарелка пуста.
– А как же тот, чью еду съели? – вспышка страдального удивления исказило лицо девушки.
– Голодает до следующей еды, – Матвей отвернулся, пожалев о том, что всё это рассказал впечатлительной спутнице.