Я честно шёл! Ни разу не присел передохнуть и даже вспотел, карабкаясь с горки на горку. И всё равно опоздал к дизелю ровно на десять минут и остался стоять на пристанционной площади посёлка Изоча: слева почтовое отделение с надписью «киберпочта», каковое я ещё ни разу не видел открытым, справа магазин бакалейных продуктов и ещё один, который раньше назывался бы «смешанные товары»: в нём продают всё от галош, керосина и цемента до мороженного и водки.
Махнул на всё рукой, купил в бакалейном магазине толстую бутылку креплёного пива красный восток, от которой с ужасом отшатнулся бы в городе Петербурге, дошёл до безымянного, ровно на полпути, озера, скинул рюкзак, откупорил пиво и уселся на берегу. И никого: купальный сезон закончился позавчера.
Простучал над моей головой дятел и совершил надо мной круг летучий хищник, но я его не заинтересовал, и обследовала мою шею одинокая землеройная оса и тоже не впечатлилась.
Завтра ещё раз попробую.
Сентябрь
Школьницы в белых бантиках покупали в магазине разноцветные пива: зелёный туборг и просто красный редз. День Знаний значит опять наступил.
На границе псковской и ленинградской областей стоит вывеска: Феофилова пустынь. Шаверма «Емеля».
Сосед по сиденью вышел в Луге поссать и не вернулся, оставив громко тикающий пакет с надписью «домовой». Доехали впрочем благополучно.
Вернулся домой: в кухне, оказывается, во время моего отсутствия взорвался пакет со сметаной. Очень холодно и нигде нет печки. Отопление включат в октябре.
Дальше про деревенскую жизнь. Картинки, довольно большие, а то жалко красоты.
Вот так выглядит наша деревня, если возвращаться к ней, опоздавши на дизель. Для идиотов устроен специальный пригорок.
А это клуб, и не надо смеяться, потому что это самый настоящий клуб. Там жгут костры, пьют пиво и Ругаются Матом.
Ну и хватит пока, потому что картинок много и над всеми не задумаешься.
А это последняя летняя картинка из моей деревни.
А дальше будет осень, зима и ещё неизвестно что.
Жалко, что у меня вокруг дома никогда не расцветёт образцовое хозяйство, потому что я слишком уж люблю сидеть на крыльце, курить трубку и смотреть в облака или млечный путь (зависит от времени суток, но зато их много).
Жить становится всё благоустроенней: в детском саду напротив моего дома за время летнего отсутствия детей выкорчевали всю растительность до последней травинки и разбили территорию на прямоугольники из трамбованного песка и гаревого покрытия.
На открытие приезжал тот самый Депутат Мещеряков, чьими проектами преобразования дворцовой площади и летнего сада украшены все трансформаторные будки в нашем районе. Детский сад и соседняя школа были оцеплены омоном, я уж думал, что опять террористы.
Теперь на благоустроенной территории чинно стоят озадаченные дети, жмутся друг к другу под присмотром воспитательниц, потому что заняться среди всей этой красоты им решительно нечем.
А чего я собственно ебанулся с этой деревней? Я родился в городском роддоме и матушка моя была первой из всей семьи, кто вырвался наконец в Город. Туда, где течёт из крана горячая вода, где тёплый сортир и где не нужно каждый день топить печку.
Она поступила в педагогический институт и дети её, то есть я, через двадцать лет тоже поступили в педагогический институт, и жить бы, казалось бы, да жить, в наше время вообще очень много возможностей для достойной жизни.
А я вот сейчас смотрю в окошко на небо, отражающееся из окон расположенного напротив фальшиво-кирпичного элитного дома и мечтаю об одном: поехать бы сейчас в деревню и копать там яму под сортир, а то в старом говна очень много насрано.
— Товарищи! — сказал Господин Президент и зеленовато забронзовел. Товарищи икнули, кому чем Бог послал на завтрак.
— Товарищи! — повторил Господин Президент и левая икра его дрогнула. Товарищи надули на лбу желваки и громко задышали сквозь широко раздвинутые ноздри.
— Товарищи! — в третий раз повторил Господин Президент уже без всякого юмора. — Дорогие мои товарищи! Как же я по вам соскучился! Родные мои! Любимые! Что ж вы заневестились? Замуж пора!