Снова техническое для тех, кому это интересно:
С завтрашнего вечера мои нынешние домашний телефон и адрес станут недействительными.
Почта остаётся прежней.
Да, и ещё послезавтра уезжаю в деревню и буду там до конца сентября. Но и там почта остаётся той же самой.
Беседовали с дедом Пахомом о насущных вещах, типа, где тут можно купить оконного стекла. Ну и бабка его конечно участвовала, бывшая бригадирша доярок, очень бодрая, очень.
Речь, как водится, постепенно переключилась на соседей и их сына-алкаша. «И наркомана» — добавил дед Пахом, хитро улыбаясь. Он всегда вообще хитро улыбается, он сам очень хитрый фрукт, непьющий.
«Да ладно тебе старый! — возмутилась бабка. — Чего болтаешь-то! Скажешь тоже — наркоман! Алкаш он! Чистый алкаш!»
Долго-долго я отдавал обратно квартиру. От меня требовали, чтобы я вернул её в точности в том же виде, в котором взял, как будто бы меня тут никогда не было, но я же так не умею. Выткнул гвоздик, который воткнул и воткнул тот, который выткнул и получилось похоже, но не очень. Я всё-таки там жил некоторое время и всё сделал не так.
Сел в поезд, приехал в город Невель, сидел семь часов в присутствии и семь часов за мной следили: не наебу ли? не сбегу ли? Отдал им все деньги, все вздохнули с облегчением: надо же — не наебал! и я остался стоять один на базарной площади. Купил чебурек у узбеков — понравилось, купил ещё самсу, понравилось ещё больше, сфотографировал церковь. Внутрь зайти постеснялся ибо местная достопримечательность.
Поехал потом ездить по невельскому району с другими людьми и каждая следующая деревня была гаже предыдущей, везде крадут, и там, где в прошлом году просили десять тысяч, теперь просят сто.
Уехали оттуда, заблудились, пересекли железнодорожный путь, повернули налево — а там — киберпочта написано! Я теперь всё знаю! Я теперь дома! Вот сюда надо ехать — тут у нас озеро, мы в нём купаемся. А тут можно хоть по левой дороге, хоть по правой — один хуй. А вот тут я живу. Тазик новый пластмассовый на месте — никто не украл, вода только в нём заржавела. Недопитый мой чай заплесневел в кружке. Ввинтил лампочку — горит, принёс дров и растопил сразу две печки, потому что в городе всё время холодно. Вышел в огород и надкусил яблоко: хуёвое. У соседа-серёги вскрикнула без любви выебанная на сон грядущий курица. Сел на крыльцо, закурил.
Ну и всё, в общем-то.
В купе слева от меня (сам я предпочитаю боковые полки) ехала семья до Херсона — мама и дочка. С ними ехал ещё мужчина, но очень неважный: когда мама с дочкой на него смотрели, они морщились. Кажется он был мужем какой-то их родственницы.
Тем не менее, женскую сущность никуда не денешь, они проявляли о нём какую-никакую заботу: «Николай! — говорила старшая женщина. — Вы наверное хотите кушать?» «Нет, — отвечал Николай, — я сегодня уже кушал, то есть пил ряженку. И ещё мне давали макароны. А вчера я наелся котлет, так что я ничего не хочу больше». «Ну и ладно, — говорила тогда старшая женщина, — Тем более, что всё равно скоро Херсон, давайте спать».
Сентябрь! Тот самый паук в сортире, чью паутину я совсем ещё недавно поджигал зажигалкой, после чего он панически рушился в самое говно и тогда мне казалось, что нанесённое ему оскорбление он уже не переживёт. Но он его всякий раз переживал и наутро паутина и её создатель ухмылялись в том же самом углу.
А теперь он валяется на полу дохлый и сухой, не шевелится. И мне немного обидно, потому что это ведь не я его победил.
Купил себе недавно устройство для выхода в интернет откуда попало. Самое дешёвое устройство стоило четыре тысячи рублей и было оснащено абсолютно ненужными мне способностями. Например, в нём есть фотографический аппарат, диктофон, органайзер и радиоприёмник. Радио я слушаю только из чужого радиоприёмника, когда еду на вокзал в такси, интервью я ни у кого никогда не беру, жизнь моя никакой организации не подвержена, а фотоаппарат у меня уже есть, спасибо.
Почему какой-нибудь умный человек не заработает себе вполне заслуженный миллиард долларов, начав продавать устройства без этих нелепых функций?
Не знаю, как у вас, а у нас тут осень.
Научился бить мух. То есть я и раньше это умел, но делал всё неправильно: я подкрадывался к мухе на цыпочках, бил её из всех сил по голове газетой и обычно промахивался. А правильно — это совсем не так. Правильно муху нужно бить равнодушно, потому что она тебе похуй. Тогда муха тебя не почувствует, и ей пиздец.