МУЖЧИНА: (Берет в руки черепашку.) Вот это черепаха. А это стекло. А это пол. И они всегда во все времена будут — черепахой, стеклом и полом. И ничем другим. Они уже сделаны. До конца. А мы — еще нет. И легко можем стать чем угодно и кем угодно. Поэтому у человека пока нет имени.
ВОЛОДЯ: Я, вообще-то, Володя.
МУЖЧИНА (поворачивается): Ну и что? Через какие-нибудь полчаса вы можете стать бездомной собакой. Или подстилкой, о которую вытрет ноги милая девушка. Или просто куском живого мяса.
ВОЛОДЯ: Неправда. Выбор всегда есть. Можно и не становиться собакой. Или подстилкой. Всегда есть форточка. Куда можно выпрыгнуть.
МУЖЧИНА: Самоубийство? Да. Но это паллиатив.
ВОЛОДЯ: Чего?
МУЖЧИНА: Ну, вынужденный ход.
ВОЛОДЯ: И что?
МУЖЧИНА: Вынужденные ходы в этой игре недействительны.
Вышел во двор. Под ногами хрустит забытый с лета клевер. Собако-степан, обожравшись привезёнными из города сосисками, вяло махнуло мне хвостом.
Встал возле забора. Это городские жители думают, что ссать нужно в сортир. А мне потом ломом что ли всё это расколупывать, когда оно в корыте замёрзнет?
Ну, стою, значит, задумавшись, и вдруг замечаю от себя тень. Откуда у меня посреди ночи вообще может быть тень? А, ну да, полнолуние опять, вон прямо за спиной, огромное такое.
И задумался я тогда вот о чём. Ну, ладно женщины — у них вообще вся жизнь устроена по лунному циклу. А я-то тут причём? Почему в каждое практически полнолуние я сопли не столько вытру, сколько размажу?
Посмотрел на Луну.
Было дело, давнее совсем. Сидел я ночью в какой-то дискотеке, а там стробоскоп мигает и мигает, заебал. Ну, посмотрел я на него внимательно и он, хуяк — и перегорел.
Это я не к тому, что я некий бытовой волшебник. Был бы я волшебник, так мои сообщения читать было бы некому, кроме нескольких женщин.
Просто заебал этот стробоскоп и поэтому перегорел. Хуйня электрическая.
А на Луну я посмотрел и подумал с уважением: небесное, однако, тело — хуй собьёшь.
Ноябрь
Специально для dodododo — про имяславие и имяборчество.
Для тех, кому это всё же интересно, то суть разногласий вот тут — http://dodododo.livejournal.com/1169323.html?replyto=26223531
По этому поводу уже много много лет идёт такой холивар, что кенонисты и никонисты, а также писюшники с макинтошниками — это даже не песочница, а война инфузорий.
Моё же мнение по этому поводу полностью соответствует старому еврейскому анекдоду: «И ты тоже прав, сын мой».
Потому что вообще все потуги изложить дела и проявления Божьи на человеческом языке — это дело, безусловно, увлекательное, но совершенно бессмысленное. Это то, чем занимался Иван Карамазов до тех пор, пока к нему не начал заходить господин в помятом пиджачке. Хотя, впрочем, для некоторых иногда довольно прибыльное.
Ну вот в детстве я читал книжку про двухмерный мир, в котором ползают ромбы, треугольники и прочая дрянь. Так вот они воспринимали остальной мир по тем проекциям, которые на них падали. Одни говорили, что ложка — это длинный предмет, а другие говорили, что очень короткий. И все были правы.
А мы ведь, относительно пространства Господа Бога, живём даже не в двухмерном мире. Как сказала одна моя знакомая, прислав мне в качестве своего портрета точку: «Это я, вид из космоса».
Так ведь даже и этой точки-то нету. Мы живём вообще в каком-то минус двадцатом измерении.
Не знаю, насколько это православно.
Если бы я был президентом, то был бы очень добрым и всем бы делал только приятное.
Например, я назначил бы Юрия Михайловича Лужкова пожизненным мэром северного полюса. Ну и южного сразу, чтобы два раза не вставать. И ещё поручил бы ему проложить линию экватора через сибирь и дальний восток. И заодно уж провести реконструкцию устаревшей системы параллелей и меридианов. Пусть бы он хоть по миру поездил. А то сидит в этой москве, сидит, света белого не видит. И супругу тоже с собой бы повозил.
А любимую мной Валентину Ивановну я бы обнял, расцеловал в обе щеки и подарил бы ей свой портрет в золотой рамке с надписью «Валюша! Я тебя никогда не увижу, я тебя никогда не забуду. Дима».
Министру обороны я подарил бы дембельский альбом ручной работы из кожи гваделупского козла с тиснёной золотом надписью: «Кто не был, тот будет, кто был — не забудет. ДМБ-2009».