Даже по утру тут проглатывалось столько пойла, что любому фрицу хватило бы на год, если не на два. Только русичи не били себя надсадно в грудь, а относились с сочувствием к друзьям. Особенно тем, кто накануне принял на грудь по-настоящему.
Но это мелочи. Главное было осадить внутренний пожар, такое удавалось со светлым «Жигулёвским» или с «Очаковым». Куда там немчуре до русского духа. Сделав для начала пару глотков, что мерилось парой кружек, похметологи начинали чуйственно вспоминать кому какие лекции вчерась читали о завтрашнем утробельном состоянии. Чаще всего, ничего не вспомнив, принимались срочно навёрстывать упущенное. А что? Опохметология – дело серьёзное. Самое важное – не пропустить и знать меру, чтобы не выпить меньше. А от выпивки русскому человеку, окромя пользы, никакого вреда. Это было известно ещё от Рождества Христова, так что поверить можно.
- Коська, змей окаянный, - икнул мужичёк вчерашним амбре закутанный в почти кожаную курточку, - какими судьбами! Почитай, триста лет не виделись!
- Ты, Федот, мыслишь в натуре библейскими категориями, когда триста лет в три дня умещаются.
- Да неужто?
- Да. Неужто, - передразнил Костя. – Опохмелиться что ль хошь? Так и скажи.
- Правду говоря, промямлил Федот, я бы и сам тебе рюмашечку-другую
предложил, да эскьюз ми…
- Не мельтеши. Ты который год рюмашечку-другую мне предлагаешь?
- Да я как-то…
- Ладно. Будет тебе опохмеловка, - смягчился Костя. – Сгоняй в гастроном, прихвати чего-нибудь.
И он не глядя бросил на залитый пивом стол несколько кредиток. Федот не заставил себя упрашивать и отдуваясь засеменил в «придворный» гастроном. Остальная братва смотрела ему вслед осоловелыми остекленевшими глазами.
Дорога наверх
Вывалившись из пивнухи, Костя увидел, что первый кружавчатый снег уже почти растаял, оставляя после себя грязные потёки на разбитом асфальте и унося все утренние восторги. Торговые палатки возле соседнего гастронома, выкрашенные в цвет детской неожиданности, источали запах тоски и безмолвия, на который всё же слеталась местная публика и, как аппетитный рой зелёно-серо-чёрных мух, вилась вокруг палаток.
- Наверно, обещают выбросить дефицит по государственным ценам, - отметил Костя и меланхолично поплёлся дальше, размышляя над двусмысленностью слова «выбросить». Надо сказать, что за последнее время в стране начало исчезать слово «дефицит» под давлением капиталистического рынка и дермократической зависимости от искусственной демократии, бездарных кулачных боёв думаков, безответственной инфляции и постоянно раздуваемой внутренней агрессии. Всё это было необходимо для руководства государством, которым до сих пор управляют кухарки с лёгкой подачи одного из ублюдков антихриста. Тот в своё время проворно ухватил за хвост синюю птицу, которая показала ему дорогу наверх, к трону, к овладению сознанием и умами толпы. Стать вождём ненавистной нации гоев, пастухом быдловского стада – это ли не подарок! Пусть даже не Всевышнего, а Всенизшего – но подарок. И какой!
У попавшегося на пути винного магазина толпилась привычная очередь с привычным переругиванием, анекдотами и перегаром, которую нельзя было истребить ни астрономическими ценами, ни дустом, ни локальным атомным взрывом.
«Если мы примем во внимание, что почти у всех народов философ наследует и развивает тип жреца, то нас уже не удивит эта привычка чеканить фальшивую монету, обманывая самого себя. Коль скоро на тебя возложены священные обязанности – как-то: совершенствовать, спасать, искуплять людей, коль скоро ты несёшь божество в груди своей и выступаешь рупором потусторонних императивов, то ты со своей миссией недосягаем для чисто рассудочных оценок, тебя освящает обязанность, ты сам тип высшего порядка!.. Что жрецу знание! Он слишком высок для наук! А ведь до сей поры царил жрец! Он определял, что «истинно», что «неистинно»!..»[1] очередь была небольшой, но неизлечимой. О слишком долгом продуктостоянии уже успели все позабыть и всё-таки, стояние в очередях – тоже, видимо, национальная черта этого народа. Костя, уже успевший прокатиться по Европам, нигде не увидел там национальной русской черты и всякая живая очередь вызывала у него спазматическое состояние, очень похожее на рвотное.
- Довели страну, шакалы! Людям даже выпить спокойно не дают. А, впрочем, не такие уж и шакалы. Задумали за счёт этого быдла создать себе красивую жизнь – создали. Но забыли Талмуд! Там часто упоминается, что с братьями по крови делиться надо. А сейчас?! Толку-то от Великой августовской революции – только покушать из верховного корытца? Ну, ничего. Скоро других пустите, никуда не денетесь.