— Но если же пулю не вынуть, мы ее потеряем? — жалобно спросила Лада.
— Попробую ее спасти через богов! — ответил я, прикидывая перенос во вторую городскую клиническую больницу г. Тюмени, где до этого я проходил ординатуру.
— Как? — изумилась девушка.
— Переодень ее в халат, который я привез! — скомандовал я, и после того, как она выполнила приказание, вытолкал ее за дверь. — Иди к своему больному, а мы скоро вернемся!
Выложив все оружие, я переоделся в джинсы и футболку, сверху одел кожаную куртку. Завернул царицу в одеяло и перенесся в Тюмень, возле приемного отделения больницы на лавочке. Подняв на руки царицу, быстро вошел в приемное отделение второй городской и заорал своим командным басом:
— Дежурная! Быстро сюда, огнестрел!
Выскочили санитары, подкатили каталку, врач, пощупав пульс и измерив давление, воткнул внутривенно физраствор, и покатили царицу Анастасию в операционную. Главное, что время не затягивалось. Ко мне подошел мужчина в халате и предложил заполнить бланк, так как он должен сообщить в милицию, все же огнестрел! Достав пачку долларов, я предложил никуда не сообщать, так как после операции я больную заберу. Информацию насчет долларов он воспринял нормально, а на то, что я заберу больную, возмутился. Объяснил ему, что уход будет, как за царицей, даже круглосуточная сиделка будет. Деньги взял и пообещал, что сообщит мне, когда закончится операция. Попросил его после операции ёопределить больную в отдельную палату. Пообещав, что все будет сделано, он удалился. То, что он заложит меня, я не сомневался. Но произойдет это только после операции, так как он тогда не сможет контролировать разговоры медсестер и врачей. Из-за боязни, что все это может всплыть, а службу КГБ еще никто не отменял, он и заложит. Но перед этим должен спрятать деньги. Сделавшись невидимым, я прошел за ним в кабинет, где наблюдал метание его совести. Он то хватался за трубку телефона, то бросал ее обратно. То тер руками виски, то хватался за голову. То сидел в задумчивости над телефоном, постукивая пальцами по столешнице, то вскакивал и мерил шагами кабинет, решая задачу «звонить или не звонить?». Все же, как я и предполагал, звонок в милицию он сделал примерно через час. Деньги, которые он спрятал под линолеум, я, конечно, экспроприировал. Стукачам я не плачу, пускай родная милиция им платит. Как я и думал, приехавший наряд милиции в операционную хирургии допущен не был, и, не найдя меня, они уехали, попросив своего «стукача» звонить, как только раненая очнется.
Выдели бы вы рожу врача, когда он не нашел на месте схрона свою заначку. То, что он поднял в кабинете почти весь линолеум, это еще ни о чем не говорит, но рожа у него покраснела, и давление явно подскочило, когда он понял, что деньги бесследно исчезли, а вместе с ними испарились и планы об отпуске на море.
Пройдя в операционную, я увидел, что царицу уже зашивают, хирург благодарит бригаду за помощь и, снимая маску, движется к дверям. Отступив в сторону, чтобы не оказаться на его пути, я дождался, когда Анастасию переложат на каталку и отвезут в палату. Как я и думал, поместили в одноместную палату в реанимационное отделение. Сестра ввела ей капельницу и вышла из палаты. Подойдя, я проверил пульс, наполнение было нормальное, пульс маленько частил, но после операции это — обычное дело. Плечо было заклеено лейкопластырем, сквозь хирургическую салфетку немного просочилась кровь, но уже подсохла и больше не протекала. Трогать и осматривать рану я не стал, так как боялся занести инфекцию. «Дома осмотрю!» — решил я и, устроившись в углу палаты, задремал. Проснулся оттого, что Анастасия застонала, потревожив плечо, когда пошевелилась. За окном уже светало. Подойдя к ней, я увидел, что глаза у нее открыты, и она с недоумением рассматривает все в округе, не понимая, куда она попала. Я, повернув кольцо, взялся за кровать и пожелал оказаться у себя в кабинете. Миг, и вновь я в Рязани. Посреди комнаты кровать с царицей и стойкой для капельницы. На шум заглянула Лада, и опять у нее глаза по полтиннику. Во-первых, раненая уже с открытыми глазами, странная кровать, а князя нет, я же не успел стать видимым. Тихо вышел на лестницу, вновь стал видимым и с шумом вошел в комнату:
— Здравствуйте, Лада и Анастасия Романовна! — обратился я к женщинам.
Лада поклонилась, приветствуя меня.
— Андрей Иванович! Кто эта женщина, и что она делает в твоей светлице? — шепотом спросила служанка.
— Великая княгиня Анастасия Романовна!
— Сама царица?! — она зажала ладошкой рот.