Сверху стал опускаться серебристый купол.
- Не волнуйся, Зилль, - раздался совсем рядом голос Риафаи. – Это займёт несколько секунд. Закрой глаза и задержи дыхание.
Несколько гулких ударов сердца.
Темнота.
Вспышка света сквозь закрытые веки – и вновь темнота.
- Всё! – сказала Риафаи, и купол плавно скользнул вверх и растворился в потолке.
Зилль соскочила на пол и стала буквально сдирать с себя одежду.
Рядом с её ложементом уже появился второй, похожий на барокамеру, но из единого, монолитного материала. Там уже находилось… оно?
Риафаи внимательно посмотрела на неё и подала новое кольцо скафандра. Дождавшись, когда скафандр облечёт девушку, она тихо сказала:
- Зилль, пойми: это – уже не ты. Это точная, абсолютная копия твоего физического тела.
- Я хочу это видеть, - пробормотала Зилль. – Покажите мне…
- Зилль, у тебя сейчас обострённое восприятие. Ты можешь испытать ещё один шок. – женщина, казалось, говорила бесстрастно и вежливо, но Зилль уже научилась распознавать тончайшие оттенки их эмоций. Риафаи тревожилась за неё.
- Покажите мне… Шок уже был, когда я одевала… эти вещи. – девушка помяла в руках комок своей прежней одежды. – Они мои… и как бы не мои. Мне бы хотелось окончательно… - Зилль задумалась, подбирая слова. И не могла.
Риафаи задумчиво посмотрела на неё. Потом коснулась пульта, и верхняя часть «барокамеры» стала прозрачной.
В металлическом «футляре» лежало тело Катеньки Лебедевой.
.
.
9.
Зилль молча смотрела на свою неживую копию. Даже это имя – «Катя Лебедева» – после Слияния казалось девушке отчуждённым. Так человек разглядывает свои младенческие одёжки, понимая, что это – его вещи, но он никогда уже не сможет их надеть. Нечто похожее на ностальгическое умиление.
Зилль разглядывала тело. Именно тело… У спящего человека вздымается грудь от дыхания, еле заметно пульсируют жилки на шее, подрагивают веки. А здесь – ничего.
Кукла. Двойник.
«Если это мой клон, моя абсолютная копия…» - Зилль наклонила голову. Она удовлетворённо отметила, что копия «очень даже ничего». Вьющиеся на висках длинные волосы, тёмные ресницы, тонкие брови. Спящая красавица…
И вообще она зря там, на Земле, комплексовала по поводу внешности…
- Эта копия завершит последние мгновения твоей прошлой жизни, - сказала Риафаи из невесомого кресла. – Для твоего времени и пространства события произойдут естественным ходом, а у тебя впереди – совершенно новая дорога.
- А если бы анг… если бы Ланге не спас меня? – спросила Зилль, не отводя взора от тела Кати, - я бы умерла и мы бы не встретились никогда?
- Вы бы нашли друг друга позже. Предначертанного не изменить. Видимо, вам была уготована именно такая встреча. Скорее всего, он бы отправился в другое место и время: в твоё новое воплощение. Но как только он вычислил тебя здесь – я уже знала, что форс-мажор неизбежен, - лукаво сказала она.
- Значит, всё же есть реинкарнация! – радостно произнесла Зилль. – Я знала, я чувствовала это! Всегда верилось. Потому что как-то бессмысленно получается: родился, сражался всю жизнь, а потом бац! – и конец. Зачем жил? Зачем сражался? Но одно дело – хотеть верить, и совсем другое – знать наверняка!
- Переворот в сознании человечества произойдёт, когда всем, до единого человека, откроется величайшая из Истин: «смерти» - не существует. Это величайшая из иллюзий материальной вселенной! – Риафаи встала.
- Теперь мы должны поместить клон в исходную точку времени. Иначе пойдут необратимые процессы… Всё же это органика, - сказала она.
- Я могу остаться? – Зилль умоляюще сцепила пальцы. – Я тихонечко посижу в уголке… Вы не волнуйтесь за меня, я в полном порядке.
- Можешь остаться, – чуть усмехнувшись, Риафаи повернулась к пульту управления. – Мы уже у Земли… Ланге, я жду тебя…
Неслышно вошедший Ланге нежно взглянул на Зилль и опустился в соседнее кресло. Оба хронавта сосредоточились на приборах. Через несколько минут на мониторе вспыхнул синий ряд цифр.
- Поближе к месту… - обронила Риафаи.
Раздался тонкий сигнал.
- Исходная точка зафиксирована, - сказал Ланге. – Открывай.
Перед ними зажёгся большой прямоугольный экран.
В этом огромном экране Зилль увидела сумерки, тёмные и светящиеся окна, обшарпанную серую блочную стену… Ниже раскрытого окна в пространстве висела… она сама. Это был трагический миг падения из окна, чудесным образом остановившийся.
Зилль отрешённо рассматривала своё испуганное лицо, сжатые глаза, беспомощно распахнутые руки… Замершие вразлёт волосы… Бледное лицо Макса Круглова по ту сторону окна…