На пятнадцатый день у кафе «Флора» Антуан повстречал Джонни. Тот был в отпуске и слонялся без дела. Джонни был искренне рад встрече. Они сели за столик и заказали виски. Антуана очень забавляло то, с какой гордостью Джонни отвечал на приветствия своих друзей. Антуан знал, что красив, но относился к этому спокойно, примерно так же, как к тому, что был блондином.
— А как поживает Люсиль? — спросил как бы между прочим Джонни.
— Я ничего о ней не знаю.
Джонни засмеялся.
— Так и знал. Что ж, думаю вы правильно поступили, что порвали с ней. Она — прелестное существо, но очень опасное. Скорее всего она кончит алкоголизмом, а Шарль будет продолжать нянчиться с ней.
— Это почему же? — Антуан следил за своим голосом и старался казаться безразличным.
— Да она уже на верной дорожке. Один мой друг видел ее: она шла, качаясь, по пляжу. Впрочем, вас это, наверное, не удивляет.
Взглянув на Антуана, он снова засмеялся.
— Ну-ну, только не делайте вид, будто не знали, что она была по уши влюблена в вас. Это было видно за километр. Да что с вами?
Антуан хохотал. Он смеялся и смеялся, не в силах остановиться. Он был пьян от счастья, от стыда… Какой же он тупица! Он всегда был непроходимым тупицей. Конечно, она любила его, она думала о нем. И как только он мог вообразить, что после двух месяцев такого счастья, она оставалась безразличной к нему. Как он мог быть таким пессимистом, эгоистом, глупцом? Она любила его, ей было плохо без него, и она пила потихоньку от всех. Может быть, она даже решила, что он забыл о ней. Он, который все эти пятнадцать дней только о ней и думал. Может быть, она даже страдала, страдала из-за его глупости. Он сейчас же поедет к ней, все объяснит… Она поймет его, обязательно поймет, он попросит у нее прощенья, и они будут целоваться часами. Где, черт возьми, находится этот Сен-Тропез?
Антуан встал.
— Да что с вами? — Джонни ничего не мог понять. — Да успокойтесь же. Вы похожи на сумасшедшего.
— Простите, — проговорил Антуан. — Мне нужно срочно позвонить.
Он побежал домой, схватился за телефон, поругался с телефонисткой, которая никак не могла нормально объяснить, как набрать по автомату департамент Вар, затем стал обзванивать отели. В четвертом по счету ему ответили, что мадемуазель Сен-Леже сейчас на пляже, но скоро вернется. Он попросил соединить, когда она вернется, и лег на кровать. Рука ждала на трубке, как рука Ланцелота Озерного на рукоятке меча. Он был готов ждать два часа, шесть, десять, всю жизнь. Он был счастлив. Как никогда.
В четыре часа раздался звонок.
— Люсиль? Это Антуан.
— Антуан, — повторила она, словно во сне.
— Я хотел бы… я хотел бы встретиться с тобой. Я могу приехать?
— Да, — ответила она. — Когда?
Несмотря на то, что ее голос звучал спокойно, он понял по этим отрывочным фразам, что то страшное и жестокое, что мучило их обоих все пятнадцать дней, уходит. Он смотрел на свою руку, которая словно чужая лежала на кровати, и удивлялся, почему она не дрожит.
— Я сяду в первый же самолет, — сказал он. — Выезжаю немедленно. Ты встретишь меня в Ницце?
— Да, — ответила она и, поколебавшись, спросила: — Ты сейчас дома?
Но прежде чем ответить, он как дурак несколько раз повторил в трубку: «Люсиль, Люсиль, Люсиль…»
— Приезжай скорее, — сказала она и повесила трубку.
И только тут он подумал о том, что рядом с Люсиль может быть Шарль и что у него нет денег на билет. Но он подумал об этом так, между прочим. В ту минуту он был способен на все: ограбить какого-нибудь пассажира, убить Шарля, угнать Боинг.
И действительно, в полвосьмого он уже сидел в самолете, и проходившая мимо стюардесса предлагала ему полюбоваться из иллюминатора видом на Лион.
Повесив трубку, Люсиль закрыла книгу, достала из шкафа свитер, взяла ключи от машины, которую Шарль арендовал, и спустилась вниз. В коридоре она увидела свое отражение в зеркале и улыбнулась ему. Так улыбаются тяжело больному, обреченному человеку. Все знают, что он уже никогда не поправится, и вдруг он выздоровел и вышел из больницы. Она подумала, что надо быть осторожной в пути: дорога плохая и полна крутых поворотов. Ничто не должно было помешать ее встрече с Антуаном: ни глупый пес, решивший перебежать шоссе, ни неосторожный водитель. Первый самолет из Парижа прибывал в шесть часов, и, хотя Антуан никак не мог успеть на него, Люсиль все равно встала у выхода. Следующий рейс прибывал в восемь. Она купила детектив и устроилась на втором этаже в баре. Напрасно она пыталась понять, что же там происходило с этим смешным частным сыщиком. Когда черные строчки на белых страницах кончились, она посмотрела на часы: было всего лишь семь часов.