— Ты напрашиваешь на неприятности, да?
Определенно, да. И я не напрашиваюсь, я умоляю о них.
— Пожалуйста, Люк. Скажи, чего ты хочешь.
Наконец, я расстегиваю застежку и снимаю лифчик, стягивая лямки с плеч. Люк делает еще один глубокий вдох. Судорожно. Отчаянно.
— Эв, ты такая красивая. Я не могу ждать... — он опускает голову и всасывает один из моих сосков в рот, проводя языком снова и снова. Я изгибаю спину, вжимаясь в него, отчаянно нуждаясь. Опускаю руки между нами, борюсь с его ремнем. У меня уходит две попытки, прежде чем я расстегиваю пряжку и полностью срываю его джинсы.
— Я хочу тебя во мне, Люк. Сейчас
Наверное, это волшебные слова. Люк даже не утруждает себя тем, чтобы снять мои трусики. Он срывает их так, как будто, они сделаны из тонкой бумаги, а не из невероятно дорогого кружева, и вот их уже нет. Он скользит рукой по передней части своих боксеров, и наконец, я чувствую его. Святое дерьмо, он собирается...
Мой разум отключается. Он толкается в меня, и в такой позиции я чертовски растянута и наполнена. Мои нервные окончания запускают восхитительные стрелы огня по моему телу, рассеивая любую надежду на возможность здраво мыслить. Люк издает страдальческий рык и напряженно застывает.
— Ты в порядке? — шепчет он. Мое тело замерло. Кажется, он думает, что причинил мне боль. Я не способна ответить. Я снова обнимаю рукой его шею и накрываю губами его губы, тяжело дыша ему в рот. Не могу ничего с собой поделать; я должна двигаться. Я начинаю раскачиваться на нем вверх и вниз, упираясь в стену.
— Эвери! Твою мать!
Это все, что мне нужно услышать. От меня не ускользает тот факт, что Люк не надел презерватив, но в данную секунду это беспокоит меня меньше всего. Это безрассудство, но он ощущается невероятно. Я сжимаю ноги, обхватывая его сильнее.
— Кончи в меня, Люк. Я хочу почувствовать, как ты кончишь.
Люк отклоняется назад, чтобы посмотреть на меня, на мгновение наши глаза встречаются.
— Ты уверена?
Я киваю, прижимаясь к нему, удерживая его внутри себя настолько сильно, насколько это вообще возможно.
— Я хочу тебя. Я хочу всего тебя, без остатка.
И он делает, как я прошу
36 глава
Удар под дых
Мягкое вууух от скользящего с крыши снега будит меня. Я в объятиях Люка. Нежные звуки его дыхания посылают сквозь меня импульс счастья. Я не должна быть счастлива. Мне стоит быть несчастной и напуганной. Я вернулась в Брейк, ради всего святого. А сегодня увижусь с матерью, потому что Брэндон в тюрьме. Хорошо, в общем, может, я немного волнуюсь, но на одну крошечную секунду, в тишине внешнего мира и с Люком, который прижался ко мне так близко, — я действительно счастлива. Как это вообще возможно?
Стук в дверь, наконец, будит Люка. Момент радости нарушен в ту же секунду, как появился, но я уже сохранила его в памяти, чтобы вызвать, когда мне понадобится толика трезвого ума.
— Эй, вы двое уже проснулись? — зовет Марлена через дверь. Люк издает невнятный полустон. Наверное, в доме Ридов это означает согласие, потому что Марлена входит. Я толкаю Люка, задевая его лицо в попытке удостовериться, что полностью прикрыта.
Люк неловко уворачивается.
— Святые угодники, мама! Какого черта?
Я выглядываю из-под одеяла, морщась, когда замечаю лифчик и разорванные — разорванные! — трусики на полу. О, милостивый Боже, дай мне провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас. Марлена усмехается, глядя на нас. У нее в руках поднос с двумя чашками кофе.
— Да ладно, вы не давали мне спать большую часть ночи. И нуждаетесь в кофе, чтобы восполнить с утра немного потраченной энергии.
Люк откидывается на подушки, закрывая глаза.
— Просто уйди, мам. — Марлена пожимает плечами, все еще усмехаясь. Она собирается уходить, но он ее останавливает. — Эй, кофе оставь.
Она ставит чашки, подмигивает мне и удаляется. Мы слышим ее смех, пока она идет в другую часть дома.
***
— Ты выглядишь так, будто спала в курятнике, Эвери. В мире существуют расчески, ты это знаешь? — Мы с мамой встретились тридцать минут назад, и за это время она успела раскритиковать мое пальто, зубы, а теперь еще и волосы. Также она сказала, что мои щеки горят неподобающим для леди образом. На улице минус двенадцать, так что я не знаю, почему она ожидает, что мои щеки не будут румяными. Или почему это не подобает леди, в первую очередь.