— Так и есть! Я видела, как ты играл сегодня. Ты влюблен в то, что делаешь. И почему ты до сих пор здесь, в форме копа, если сможешь построить карьеру в музыке?
Сквозь печаль на лице Люка проступает злость.
— Думаешь, музыка настолько важна для меня? По сравнению с этим? У меня есть возможность помогать людям, предотвратить то, что с случилось с тобой… и со мной. Я могу это делать. А музыка — это мой способ убежать, Эвери, это то, что есть во мне, но это не весь я. Быть копом или жить жизнью гастролирующего музыканта, по полгода проводя в автобусах — не одно и то же. Что касается моих скелетов в шкафу, то ни один нормальный человек не хотел бы, чтобы такие отвратительные и грязные вещи были вынесены на поверхность. Если ты узнаешь… Если я расскажу тебе…
— Если ты расскажешь мне, то что?
— Тогда ты сбежишь, Эвери! Ты, черт возьми, сбежишь от меня, и это будет самым разумным поступком за всю твою жизнь!
Поверить не могу, что он действительно так думает.
— Ты совсем меня не знаешь, даже половина из того, что думаешь обо мне, неверна, если ты веришь в подобное.
Люк хватается руками за голову и опускает ее.
— Это ты сейчас так говоришь.
— Может, просто стоит дать мне шанс и довериться?
Люк поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, все еще сидя на своем сидении. Он выглядит убитым горем, когда качает головой.
Это все, что мне нужно. Я выбираюсь из машины и ухожу.
***
Со вторника, как известно, жена серийного убийцы, Аманда Бреслин, переехала в Нью-Йорк, в связи с чем многие задались вопросом: а была ли она в курсе делишек своего мужа? Близкие друзья семьи Бреслин сообщили, что Айрис, единственный ребенок четы Бреслин, находится в шоке и не реагирует на внешние раздражители. По заключению специалистов, такая реакция — не редкость. Многие из них были свидетелями того, как жертвы вели себя подобным образом, когда их освобождали из лап насильников. Очевидно, что психологическая травма, которой мог подвергаться ребенок, оказалась значительной.
В библиотеке тишина. Студенты сидят в наушниках, подключенных к плеерам, склонив головы над книгами, в то время как я пялюсь на кусок мятой газеты, которая лежит в моей сумке. В местах сгиба бумага совсем тонкая — я почти до дыр зачитала эту заметку. У прессы в Вайоминге было полное раздолье при описании истории моего отца. В то время я была так охвачена горем, что я не могла защитить его. Все приняли мое молчание, мою неспособность дышать без адской боли как знак того, что он что-то со мной сделал. Он бы никогда ничего такого не сделал, он просто любил меня. Нервничая, я прошлась пальцами по сложенной и пожелтевшей от времени газете, затем уложила ее обратно между страниц учебника. Интересно, когда я буду в состоянии двигаться дальше. И произойдет ли это вообще.
Летай высоко, Икар. Он всегда повторял эту фразу. В данный момент нет ни единого шанса на то, что я оторвусь от земли. И это противоречит папиным советам. То, как я веду себя, как позволяю другим с собой обращаться. Как я вывожу людей из себя. Под людьми я имею в виду Люка. Я влюблена в парня — страшно это признавать — и каждый раз, когда он упоминает моего отца, я становлюсь поганым, ужасным человеком, которого ненавижу. Со злостью запихиваю книги в рюкзак и вдруг замечаю Морган, которая врывается в двери. Волосы небрежно выбились из хвостика, футболка с коротким рукавом — помята и перекручена на теле.
— Здесь не бегают! — кричит библиотекарь, но Морган не слушает. С диким блеском в глазах, она идет в мою сторону. Я на автомате замираю, попутно отмечая, что она плачет.
— Что такое? Что случилось? — спрашиваю я, хватая ее за плечи, когда она врезается в меня. Уткнувшись мне в пальто, она рыдает, и я не разбираю слов. — Морган?
Она отклоняется и со слезами в голосе произносит:
— Тейт. Тейт... — Тело извивается в неконтролируемых рыданиях, и она снова падает ко мне на руки. Я пытаюсь поддержать ее, но она слишком тяжелая. Сквозь пустоту в моей голове пробивается тоненький голосок, который нашептывает —- неужели это действительно могло случиться? Это на самом деле произошло? Но я уже знаю. Знаю ответ: Тейт мертв.
***
— Передозировка?
— Да. — Морган вытирает слезы с щек, пытаясь взять себя в руки. После произошедшего в библиотеке три дня назад ей это удавалось нечасто. Эти несколько дней мы ждали заключения о причине смерти. В итоге, как и все, прочли об этом в газете. Как будто не были частью жизни Тейта и не заслуживаем знать. Морган тяжело сглатывает.