— Нет, конечно нет, — обронил он и жестом приказал нам удалиться.
Незадолго до этого эпизода в моей жизни произошли большие изменения. Я пришел к выводу, что военная служба — не мое призвание, и подал прошение об отставке. Я по-прежнему интересовался Непалом, но, будучи убежден в невозможности получить разрешение на путешествие, почти не верил, что вновь увижу когда-нибудь хотя бы Катманду. Я занимался всякими другими делами, описанию которых не место в этой книге, а затем, как и большинство людей моего поколения, был захвачен войной. Однако осенью 1960 года впервые за много лет я оказался свободным, и мною овладело беспокойство. Непал больше не был закрытой страной, и чем больше я изучал карту, тем чаще оживала старая мечта. Но мне уже исполнилось шестьдесят пять лет, и, хотя почти всю жизнь я провел в походах по горам, я сомневался, сможет ли мой организм, давно привыкший к удобствам цивилизации, выдержать физическую нагрузку пешего путешественника по стране, где нет ни дорог, ни гостиниц и где нельзя даже купить простейшие предметы повседневного обихода. Но больше волновало меня другое. Есть какое-то особое очарование при мысли о возвращении в страну, которая много лет назад произвела на вас большое впечатление. Однако прошло уже тридцать лет, многое в ваших представлениях изменилось, и вы видите все в другом свете. Может быть, лучше не делать этого, чтобы не разрушить иллюзий молодости? Тем более я узнал, что Непал сильно изменился.
Но я все-таки решил отправиться в путь. Я убедил себя, что все трудности существуют только в моем воображении, и через день-два перестал думать о них. В октябре я покинул Лондон со смутными планами и обычной туристской визой в кармане. Мне разрешалось провести в Катманду только одну неделю, но мне сказали, что, когда я прибуду в столицу и выскажу свои пожелания, никаких затруднений с продлением визы не возникнет. Путешествовать я решил налегке и, хотя и покидал Англию на шесть-семь месяцев, взял с собой только один чемодан, наполненный большей частью фильмами и книгами; правда, почтой я послал горные ботинки и спальный мешок, которые должны были ожидать меня в Катманду. Мой опыт подтвердил, насколько удобнее обходиться без лишних вещей, хотя и считается, что англичанин, путешествующий по Азии, не может без них обойтись. Когда я впервые приехал в Индию, меня уверяли, что стоит выйти на солнце без тропического шлема, как немедленно получишь солнечный удар. На деле оказалось, что все это ерунда, и теперь большинство европейцев носят обыкновенные шляпы. Последний шлем у меня унесло ветром в годы войны, когда я пересекал Атлантику, с тех пор я так и не купил себе другого. На этот раз я подумывал о покупке шляпы, но решил не делать этого — то был своеобразный вызов: ведь джентльмен старой закалки никогда не появляется на улице с непокрытой головой. Но я покончил и с этой традицией.
Хотя Британия в течение ста лет имеет связи с Непалом, большинство англичан постыдно невежественны в своих представлениях, касающихся истории этой страны. Поэтому, прежде чем приступить к описанию своего путешествия, я считаю полезным дать в следующей главе очерк основных событий, происшедших в Непале до последнего времени.
Королевство Непал узкой полосой протянулось почти на пятьсот миль вдоль южных склонов центральной части Гималаев, которые и образуют его границу с Тибетом. Средняя ширина этой полосы около ста миль. Непал — горная страна, большая часть его населенных областей лежит на высоте от двух до десяти тысяч футов. В его пределы входят и тераи (узкий пояс джунглей на небольшой высоте над уровнем моря, образующий южную границу с Индией) и «вершина мира» Эверест (Джомолунгма). Благодаря такому разнообразию ландшафтов в Непале можно встретить все виды растительности, кроме пустынной. Население Непала принадлежит к различным этнокультурным типам: жители тераев мало отличаются от жителей соседней Индии, в то время как племена крайнего севера по своему происхождению, языку и образу жизни близки к тибетским.