Дженива гладила его горячую, покрытую потом кожу вниз от плеча по спине и бедру в полной уверенности, что ради этого рушились целые империи. Он принадлежит ей и будет принадлежать, пока смерть не разлучит их.
Фитц не спеша шел по коридору с намерением наконец-то лечь спать, когда кто-то позвал его:
— Фитц! О, Фитц!
Он обернулся и увидел чокнутую тетушку Эша Талию, которая, запыхавшись, с трудом поспевала за ним.
— Что такое, леди? Что-то случилось?
— Случилось? Нет, дорогой мой мальчик. Но мне так хочется, чтобы ты был моим партнером в висте. — Старушка подхватила Фитца под руку, и ему ничего не оставалось, кроме как повернуть обратно и отправиться с ней.
— Должно быть, прошло сто лет с тех пор, как мы играли вместе, дорогой мальчик. Пойдем же, пойдем скорее…
Перед лицом такой бодрой древности ни один джентльмен не мог бы сослаться на усталость, тем более что еще не было и десяти. По правде говоря, Фитц сбежал от общества, чтобы избавиться от мисс Миддлтон, он сделал все, как и просил Эш, но это привело его в дурное расположение духа. Ему было неприятно так открыто выступать заменой Эша, но Дамарис умела казаться умной и занимательной, ее отец был в своем роде мошенником, хотя и весьма удачливым, и иногда в ней проскальзывало сходство с ним, однако, поскольку Фитц сам считал себя мошенником, это его не слишком огорчало.
Зато когда Дамарис пыталась изображать настоящую леди, маркизу, Фитцу нестерпимо хотелось улизнуть от нее. Он знал, что Эш, вероятно, сделает ей предложение, несмотря на то что любит Джениву Смит, поскольку считает это своим долгом и решительно настроен исполнять этот долг, подавляя все свои личные желания.
Впрочем, раз уж Эш вырыл себе могилу, то пусть и ложится в нее. Вот только при чем здесь мисс Миддлтон, которая ни в чем не виновата, кроме амбиций, бесспорно, кем-то вбитых ей в голову.
Фитц флиртовал с ней и из кожи лез, чтобы задержать ее, но, даже несмотря на то что девушка умело поддерживала эту игру, он понимал: ее внимание, как и у любого хищника, никогда не отвлекается от намеченной жертвы.
Наконец он передал ее влюбленному в нее Ормсби и скрылся в бильярдной, однако, так как он играл лучше всех, ему и там стало скучно. Выпив еще вина, Фитц решил, что на сегодня достаточно…
И вот теперь его волокли обратно.
— Знаешь, дорогая наша Дженива умеет предсказывать будущее, — не умолкала леди Талия. — И делает это очень хорошо.
Фитцу не слишком понравилось это замечание, он все еще был убежден, что эта мисс Смит скорее всего обыкновенная авантюристка.
— Такие люди обычно используют всякие хитрые трюки, чтобы их предсказания сбывались.
— О нет, дорогой, — беспечно отмахнулась леди Талия. — Трюки! Это я и сама умею!
Спаси его, Боже, от них ото всех! Все же Фитц позволил леди Талии втащить его в гостиную, где она согнала со стула доктора Игана, сидевшего напротив нее. Слава Богу, того это лишь позабавило. Возможно, мрачно подумал Фитц, библиотекарь, как и он сам, рад лечь спать пораньше.
В конце концов, поняв, что деваться ему все равно некуда, Фитц сел и сосредоточился. Как бы ни была чудаковата леди Талия, в карты она могла обыграть самого дьявола и терпеть не могла несерьезную игру.
Эш слегка пошевелился, и его рука легла на ее грудь.
— Бесценная жемчужина. Моя милейшая Дженни…
— Так называл меня отец.
— Ты не против? — Он поднял голову.
— Нет, конечно, нет. — И тут Дженива рассказала Эшу об отце и Эстер, обо всем хорошем и о печальном. — Думаю, это не ее вина. Дело во мне, — закончила она.
— Нет, любовь моя, вы просто разные. Все же хорошо, что ты будешь далеко от них, в своем собственном доме.
— Ты хочешь сказать, в раю. — Она потянулась к нему за поцелуем. — Главное — это то, что я буду с тобой. Мы обязательно сохраним наше счастье, даже если не все пойдет идеально. Я это докажу тебе.
Он прижался к ней.
— Тут нечего доказывать. Я тоже сделаю все, что смогу. У тебя будет все, чего ты захочешь, — драгоценности, шелка… даже заводные игрушки, если они тебя действительно интересуют.
Дженива засмеялась:
— А как же экономия? Впрочем, для себя я ничего не хочу, только тебя.
— Разве что пищи время от времени?
— Разве что, — с улыбкой согласилась она.
— И может быть, дрова зимой?
— Да, наверное, потребуются.
— Тогда, может, чуть-чуть одежды? Расхохотавшись, Дженива толкнула его, и они, щекоча и пощипывая друг друга, свалились на простыни со следами пролитого бренди.
Когда они успокоились, Эш, вдруг став серьезным, сказал: