Дилан хмуро посмотрел на диван, будто он лично его оскорбил. Зная Дилана и его отношение к нео-минимализму4, возможно, так оно и было.
— Ощущение, что его купила моя бабушка.
Джейсон рассмеялся.
— Чего? Ты имеешь что-то против гигантских розовых роз?
— На диване? Да, имею. Странно, что ты ничего против не имеешь.
Джейсон сел на диван и откинулся. Он нашарил левой рукой рычаг и потянул, чтобы появилась подставка для ног. Откинув спинку кресла, он улыбнулся Дилану.
— Он не так уж и плох, вообще-то.
— Ты должен был позволить мне всё здесь обставить.
— Ага, конечно. — Джейсон снова выпрямился, пятками задвинув подставку обратно. — В итоге здесь бы стояло лишь одно дизайнерское кресло, которое стоило бы больше, чем моя машина. И к тому же по-любому неудобное.
Внезапно тишину дома разрезал громкий смех Дилана.
— Вижу, ты не очень высокого мнения обо мне, да?
Это было не так. Далеко не так. И он подозревал, что Дилану было прекрасно об этом известно. Ведь он всегда задавал вопросы, которые, казалось, заставляли Джейсона сболтнуть лишнего, сказать то, что он на самом деле чувствует. Но, в большинстве случаев, Джейсон предпочитал игнорировать подобные вопросы, включая и этот.
— Пошли. Проверим остальные комнаты.
Хотя дому уже больше двадцати лет, кухня была обновлена и обставлена по последнему слову техники, включая измельчитель мусора, который, как поклялась Сидни, был первоклассным и тихим, как шепот. Джейсон даже не стал проверять это утверждение.
На втором этаже располагались крошечная ванная комната и четыре спальни, по одной в каждом углу дома, что, как предположил Джейсон, и дало название архитектурному стилю «форсквер». Третий этаж представлял собой длинную мансардную спальню с наклонным потолком. Джейсон ещё снаружи заметил узкое окошко, что виднелось в дальнем конце комнаты, которое было здесь единственным источником света. Это была унылая, пустая комната, и они не стали тут задерживаться.
— Кто бы здесь ни жил, он определенно любил цветы, — заметил Дилан, когда они осматривали первые две спальни на втором этаже. — Обои, покрывала, картины. Даже на коврике в ванной есть розы. И все они розовые.
— Могло быть и хуже.
— Например?
— Эм… — Джейсон остановился, размышляя. — Не уверен, если честно.
По какому-то негласному соглашению, они закончили обход в хозяйской спальне. Это была единственная комната, которую Джейсон заново обставил перед своим приездом. Он лично выбрал мебель — онлайн, естественно — и Сидни позаботилась, чтобы к его прибытию всё было готово. В его новой комнате стояли большой дубовый шкаф, комод с выдвижными ящиками и двуместный диванчик, который, как он знал, в конечном итоге станет хранилищем «не совсем грязного» белья. У стены, между двумя тумбочками, расположилась огромная кровать, накрытая толстым пуховым одеялом.
Дилан указал на застекленную дверь в углу комнаты.
— Она ведет в то патио, которое мы видели со двора?
— Так и есть.
Две передние спальни делили крытую веранду, которая располагалась по центру фасада дома, прямо под окном мансарды. Это было странное архитектурное решение, как бы напоминание о тех временах, когда мужья и жены спали в разных комнатах. Этакий балкон позволял им пройти в комнату друг друга, не потревожив детей, но этот дом был построен в конце двадцатого века, что делало план этажа неким анахронизмом5.
Дилан открыл дверь, и Джейсон последовал за ним. На них всё ещё были куртки, но теперь, когда солнце село, ноябрьский вечер казался прохладнее, чем прежде.
— Над гаражом тоже есть комната? — спросил Дилан.
— Ага, спальня и ванная.
Они стояли, рассматривая здание, о котором шла речь. Там было пугающе тихо.
— Значит, всё это — то, о чём ты мечтал?
Да. Стоять рядом с Диланом и чтобы вокруг не было ни души — именно то, о чем он мечтал почти каждую ночь.