— Иди сюда, — Дилан притянул Джейсона в объятия. — Такое чувство, будто ты весь вечер был на расстоянии нескольких миль от меня.
Джейсон не противился, но изо всех сил старался не поощрять Дилана.
— Я же сказал, кажется, я чем-то заболеваю.
— И что?
— Я не хочу тебя заразить.
— Я рискну, — Дилан поцеловал его в шею, вызывая мурашки на спине Джейсона, затем чмокнул в щеку. — Боже, я скучал по тебе, — прошептал он на ухо Джейсона. — В четверг я весь день думал о том, как буду стаскивать с тебя одежду. Моя семья передавала друг другу индейку, а я представлял ту миленькую родинку на твоей лопатке.
— У меня есть родинка на лопатке?
— Ну, или так, или это очень уродливое тату.
— Хах. Наверное, надо сходить обследоваться.
— Что тебе надо сделать, — Дилан скользнул губами по губам Джейсона, — так это перестать болтать.
Дилан поцеловал его, и Джейсон застонал, разрываясь между мужчиной, которого всегда хотел, и тем, что стоял и наблюдал за ними по другую сторону двери гостиной. Джейсон десять лет ждал подобного момента. И все же сейчас он мог думать только о Бене, стоящем в нескольких метрах от них. Ему ненавистно было представлять, как, должно быть, чувствует себя Бен.
— Подожди, — сказал Джейсон, мягко отстраняясь. — Остановись. Пожалуйста.
— Что не так?
— Я не могу. Прости. Я не могу сделать это.
— Что ты имеешь в виду? — Дилан не отпустил его. Одной рукой он крепко обнимал талию Джейсона, а другой ладонью накрыл щеку Джейсона. — Дорогой, что такое? С тех пор, как я приехал сюда, ты держишь меня на расстоянии вытянутой руки. Я расстроил тебя? Я чем-то тебя рассердил? Скажи мне, что я сделал, и я все исправлю.
— Нет, — голос Джейсона прозвучал неестественно. Его горло сжалось. Все это было намного сложнее, чем должно было быть. Он любил Дилана — он всегда любил Дилана — но Дилан никогда не любил его в ответ, и он знал, что надо остановить все, пока они не зашли дальше. Но как сделать это, не потеряв единственного друга? Он глянул в сторону гостиной, надеясь увидеть Бена и в то же время заранее ужасаясь выражению на его милом, доверчивом лице, но дверной проем пустовал.
И все же его разум сосредоточился на необходимом.
На Бене.
Все, что ему нужно сказать, — это правду. Не всю правду, конечно. Дилан подумает, что у него крыша поехала. Но частичная правда тоже сгодится.
Джейсон повернулся обратно к Дилану, к этим терпеливым, заботливым глазам, ждущим объяснения, и осознал, что улыбается от того, как легко было просто выпалить правду.
— Я встретил кое-кого.
Дилан непонимающе моргнул, но потом его накрыло осознанием, и его лицо озарилось широкой улыбкой.
— Правда? Когда?
— Несколько недель назад. Сразу после того, как въехал сюда, вообще-то.
— Где?
Черт. Об этом он не подумал.
— В городе.
— И это серьезно?
— Наверное, да.
— Наверное?
— Ну… — Джейсон осознал, что его улыбка становится шире, пока он обдумывал вопрос. — Это достаточно серьезно, чтобы мне казалось, что это… — он положил руку на грудь Дилана. — …что это будет неправильным. Думаю, это будет нечестно.
— О, дорогой, что ж ты сразу не сказал? Это же фантастика! — Дилан снова привлек его к себе, но на сей раз в простое крепкое объятие с похлопыванием по спине. — Это изумительно! Ну то есть, ты мог бы сказать это в ресторане, пока у меня еще был шанс с тем парнем в баре…
— Прости.
— Я шучу! Иисусе, Джейсон. Мне плевать на это. Я просто так рад, что ты больше не один, — он отстранился и улыбнулся Джейсону. — Итак, расскажи мне больше. Кто он?
— Его зовут Бен.
— И когда я с ним познакомлюсь?
Черт. Об этом он тоже не подумал.
— Ну, это проблематично.
— Почему?
— Он уехал из города. На День Благодарения, — и слава богу за праздник, давший ему легкую отговорку.
— Он тебя не пригласил?
— Его семья немного строгая, и мы знакомы не так долго…
— Понятно, — Дилан шутливо похлопал его по щеке, затем наклонился и поцеловал его в другую щеку. — Я очень рад за тебя, Джейсон.
— Да?
— Конечно. Почему я должен быть не рад?
— Наверное… — он испытывал облегчение, поскольку проблема разрешилась, но в то же время был сбит с толку, не имея возможности и желания дать имя своим противоречивым чувствам. — Я не знаю, что происходит между нами.