Пяти минут оказалось недостаточно. И десяти тоже. 15–20 минут давали ему достаточно времени, чтобы войти и провести одну-две минуты с Беном, после чего он просыпался. Это в сочетании с небольшим исследованием привело к выводу, что он не попадал в шар, пока не достигал третьей фазы глубокого сна. Играло ли какую-то роль полное погружение в глубокий сон, он не знал и не осмеливался пробовать, потому что это означало приблизиться к двухчасовой отметке. А так двадцатиминутная доза сна в день оставляла его вялым примерно на час или два, но не вызывала никакого существенного дискомфорта или боли после пробуждения.
Бен не одобрял. Когда они были на Джейсоновой стороне шара, они вели себя как обычно — гуляли, смотрели телевизор, продолжали «практиковаться», но внутри шара Бен вообще отказывался взаимодействовать с Джейсоном. Он беспокоился, что Джейсон отвлечется и задержится слишком надолго, так что он сидел на диване с одной из своих пустых книг и изо всех сил старался игнорировать Джейсона.
Джейсон воспринял это просто как еще один вызов, связанный с шаром.
Определив, на какое время он может задержаться, он начал экспериментировать с тем, получится ли у него взять что-то с собой. Если верить «Кошмару на улице Вязов», Джейсону всего-то надо было держать Бена в руках в момент пробуждения, чтобы забрать его с собой, но он уже знал, что с Беном это не сработает. Он также вскоре убедился, что он ничего не мог забрать из шара. Что бы он ни держал в руках, когда звенел его будильник — хоть одежду Бена, хоть одну из его книг, хоть кучку фальшивого снега — этого никогда не оказывалось при нем в момент пробуждения.
Далее он начал экспериментировать с тем, что ему удастся пронести внутрь шара. Он всегда появлялся в шаре в той одежде, в которой заснул. Однажды он разделся догола в хижине Бена (он немного расстроился, когда этого оказалось недостаточно, чтобы Бен перестал его игнорировать), но когда будильник прозвенел, он проснулся на кровати, и вся одежда была на его теле. Бен доложил, что одежда исчезла с пола вместе с Джейсоном.
Зная, что он мог пронести с собой одежду, он предположил, что другие вещи будет так же просто взять, но нет. Он пытался класть вещи в карманы, но тщетно. Они всегда исчезали, когда он оказывался в хижине Бена. Это сводило его с ума. В этом не было никакой логики. Как шар мог отличить одежду от других предметов? Совершенно нелогично, но раздражение из-за иррациональности не приносило прока. Что бы он ни делал, результат не менялся. Он попытался положить леденец в рот перед тем, как заснуть, и надеялся, что в итоге не подавится. Леденец не попал в хижину с ним, но фокус принес пользу. Бен почувствовал запах и не смог сдержаться, чтобы не попробовать на вкус. И в отличие от апельсинового сока, вкус, похоже, держался дольше — предположительно потому, что в реальном мире леденец еще не рассосался.
Это означало, что Бен целовал его долго, очень долго.
— Что это за вкус? — спросил он, когда они наконец-то отстранились друг от друга. — Не могу понять.
Джейсон был в восторге от того, что нечто настолько простое как конфетка заставило Бена не только перестать игнорировать его, но еще и поцеловать. Он испытывал искушение посмотреть, насколько далеко зайдет внезапное принятие Бена, но он знал, что будильник его скоро разбудит.
— Думаю, это должен быть ананас.
— А какие еще вкусы есть?
— Апельсин, арбуз, вишня…
— Вишня! — сказал Бен, хлопнув в ладоши. — В следующий раз принеси мне вишню!
В этой просьбе Джейсон не мог отказать.
Но карамельки не только положили конец мрачному неодобрению Бена в адрес экспериментов Джейсона. Это доказало, что он мог принести с собой лишь неосязаемые вещи, а именно вкусы и запахи. Через несколько дней он перед сном попробовал намазаться лосьоном после бритья. Запах не только перенесся вместе с ним, но Бен также сообщил, что он задержался надолго после ухода Джейсона.
Но не все было забавным, и к середине декабря Джейсона начал раздражать весь этот процесс. Его многочисленные опыты принесли ничтожный результат, если не считать открытия о том, что Бену нравились карамельки. И хоть головные боли не вернулись, он не мог отделаться от подозрения, что наносит какой-то урон такими частыми посещениями шара. Что, если каждая минута внутри ослабляла кровеносный сосуд в его мозгу? И что случится с Беном, если Джейсон умрет? Больше никто не знал, что он существует. Джейсон знал, что психическое состояние Бена под угрозой, и для подтверждения этого достаточно было посмотреть на самого Бена.