Бен начал охотнее принимать эксперименты Джейсона. Он все еще не позволял более одного-двух поцелуев из страха, что Джейсон задержится слишком надолго, но в некоторой мере он начал даже с нетерпением ждать визитов Джейсона, гадать, какой новый вкус или запах принесет ему Джейсон. Но у этого имелась своя цена. Джейсон не мог толком определить, что это. Бен поддерживал добродушный фасад, смеялся и улыбался как прежде, но Джейсон чувствовал некую потаенную хрупкость, которой раньше не было. Он быстро пресекал Джейсона всякий раз, когда он начинал говорить об их будущем. Все чаще и чаще Бен просил Джейсона вынести шар на улицу, чтобы он смог бродить по лесам. Иногда он позволял Джейсону сопровождать его. В другие разы настаивал, что пойдет один.
За несколько дней до Рождества Джейсон повез Бена в город, чтобы купить елку в надежде, что это его приободрит. Он завернул шар в пупырчатую пленку и положил его в подарочный пакетик. Он позаботился о дополнительных мерах предосторожности и вставил Bluetooth-гарнитуру в ухо, чтобы не казалось, будто он говорит с самим собой, и они бок о бок шли между рядов вечнозеленых деревьев.
— Расскажи мне о своем Рождестве, — сказал Джейсон. После Дня Благодарения он осознал, что его знания о праздниках в XIX веке весьма скудные. — Тогда люди ставили рождественские елки?
— Большинство людей ставило.
— И вы в том числе?
— Да. Но у нас не было покупных украшений.
— Что вы использовали?
— Ленточки, нанизанные нити, кусочки кружева. Свечи.
— Разве это не пожароопасно?
— Наверное. Иногда мы нанизывали попкорн, а еще один раз мы нанизали ягоды, но получился настоящий бардак.
— И у вас были подарки, я так понимаю.
— Конечно, но не так много. Мой папа обычно давал нам конфету. Ирис и мята.
— Мятные леденцы тоже бывают.
Глаза Бена загорелись.
— Значит, на Рождество ты принесешь мне мяту?
— Может быть, — сказал Джейсон.
Они оба знали, что это означает «да».
***
Двадцать второго декабря Джейсон проснулся и обнаружил, что Бен смотрит в окно спальни. Обычно солнце вовсю светило бы, стирая верхнюю половину туловища Бена, но не в этот раз. Небо было затянутым и серым, и выражение Бена было таким же мрачным.
— Привет, — мягко сказал Джейсон, схватившись за шар, чтобы завести музыкальную шкатулку.
Бен повернулся, пытаясь выдавить улыбку, но Джейсон знал, что она была неискренней.
— Ты проснулся.
— Да. Все в порядке?
— Конечно. С чего бы чему-то быть не в порядке?
— Думаю, ты лжешь. Что-то в последнее время беспокоит тебя.
Улыбка Бена угасла.
— Да ничего.
— Почему ты мне не скажешь?
Бен прикусил губу, но ответом стал лишь очередной вопрос.
— Ты возьмешь меня на улицу?
— Что угодно.
Джейсон сразу вынес шар и поставил его на ступени веранды, чтобы Бен мог побродить по газону перед домом. Но было слишком холодно, чтобы гулять в пижамных штанах, так что Джейсон вернулся внутрь и оделся, пока варился его кофе. Он надел куртку, сунул телефон в карман — если Бен захочет погулять в одиночестве, Джейсон хотя бы сможет проверить почту и посидеть в интернете. Выйдя наружу, он обнаружил, что Бен сидит на деревянных ступенях веранды. Джейсон опустился рядом с ним с кружкой кофе в руках.
— Скажи мне, что случилось, — Бен покачал головой, не глядя ему в глаза, и Джейсон отставил кофе в сторонку, чтобы завести музыкальную шкатулку. — Поговори со мной.
— Да ничего. Просто я сейчас немного раскроен…
— Думаю, ты имел в виду «расстроен».
Бен вздохнул, выглядя совершенно подавленным.
— Ну, значит, расстроен. И я знаю, что не должен. Эти последние пару месяцев были лучшими днями в моей жизни, но я не могу перестать думать… — его голос дрогнул, и он умолк, прикусив губу.
— Не можешь перестать думать о чем?
— Да ни о чем. Я просто эгоист.
— Перестань отнекиваться. Явно же что-то случилось.
Бен сделал глубокий вдох — во всяком случае, выглядело все так, но Джейсон вспомнил, что на самом деле Бен не дышал.
— Я постоянно думаю о том, как все это несправедливо, и что у тебя есть жизнь, но ты поставил ее на паузу ради меня, но я не могу ожидать, что ты будешь вечно так делать. И однажды ты от меня устанешь…