— Алексей, Виктор! Рад наконец-то увидеться! — Феликс энергично тряс наши руки и потащил нас к своим родителям. — Виктор Иоаннович, вы играете в карты? В трех залах отсюда неплохие столы для виста и лото…
Виктор многозначительно хмыкнул.
— Боюсь, что вы, Феликс Феликсович, разденете меня до исподнего…
Феликс широко улыбнулся.
— Обещаю обращаться с вами гуманно. Ну так что, составите мне партию после пары танцев с дамами?
Пообщавшись с Юсуповыми и украв мазурку у Иды, я отправился искать знакомых однокурсниц. Увы, народу было слишком много, так что порадовать Виктора я смог только знакомством с Настей Гагариной, Тамарой Зубовой и Бэллой Цициановой — последнюю, впрочем, Вик уже знал.
Девушки встретили его с интересом, но больше всех Виктора, как я и ожидал, привлекла Гагарина. Он пригласил её на танец, и девушка согласилась.
— Ты не говорил, что у тебя настолько симпатичные однокурсницы, — улыбнулся Вик.
— Ты не спрашивал…
Пристроив брата к очередной девице, я направился искать Толстого. Веселье весельем, но нужно и поработать. Едва я перешел в следующий зал, как у меня на пути возникла хрупкая девушка в закрытом темном платье. Даже ради праздника фрейлины вдовствующей императрицы не оделись нарядно.
— Ваша светлость, позвольте вас побеспокоить.
— Дайте угадаю, сударыня. Со мной хочет побеседовать одна пожилая сварливая дама?
Губы девушки тронула легкая улыбка, но она опустила глаза.
— Именно так. Позволите сопроводить вас к ее императорскому величеству?
— Разумеется. Как я могу отказать бабушке?
Фрейлина ловко провела меня сквозь толпу гостей, с каждым шагом всё дальше от оживлённых залов, где звучала музыка и звенел хрусталь. Пройдя через широкую галерею, украшенную портретами императорских предков, мы оказались у дверей небольшой комнаты.
— Прошу, ваша светлость.
В кресле сидела вдовствующая императрица — моя вечно хмурая бабушка. Густые седые волосы, собранные в высокий пучок, отливали серебром, а глаза, острые и проницательные, как у ястреба, сфокусировались на мне, стоило мне войти. Лицо её, строгое, но удивительно живое, сохраняло ту непоколебимую уверенность, которой, казалось, пронизан каждый её жест.
Я склонился в глубоком поклоне и, приблизившись, почтительно поцеловал её руку.
— Ваше императорское величество, бабушка…
— Алексей, — произнесла она и обернулась к служанкам. — Оставьте нас.
Фрейлины бесшумно удалились, и мы остались наедине. Бабушка жестом указала мне на кресло напротив.
— Вижу, ты в хорошем расположении духа, — заметила она, окинув меня взглядом. — Это хорошо. Значит, у тебя хватит сил на то, что я собираюсь сделать.
Я кивнул, ожидая продолжения.
— Императрица согласилась на паломничество, — сообщила бабушка. — Мы посетим несколько монастырей. Среди них и мою Старую Ладогу. Ты знаешь, как это место важно для нашей истории. Удалось уговорить и самого императора. Он, как всегда, слушает жену. Но есть одна проблема: великий князь против.
— Отчего же? — спросил я.
— Он говорит, что император нуждается в постоянной поддержке врачей. Настаивает на том, чтобы он взял с собой всю эту свиту лекарей с их пилюлями.
— Но вы же хотите ограничить их вмешательство? — уточнил я.
— Именно. Ничего, с эскулапами я разберусь. А ты, Алексей, поедешь с нами. Приглядеть за состоянием императора будет одной из твоих обязанностей, но главное — обеспечивай его безопасность.
— Когда отправляемся? — спросил я.
— Через три дня. Будь готов, — сказала она. — А теперь возвращайся на бал. Здесь я могу обходиться и без твоего общества.
Я встал, поклонился и вышел. Что ж, каникулы обещают быть насыщенными.
Возвращаясь через залы, я оглядывался в поисках Толстого. Профессора нигде не было видно, но мое внимание привлекла какая-то разборка в дальнем углу.
Голоса, поднятые на тон выше дозволенного, звучали всё громче. Гости начинали оборачиваться. Я направился туда, пробираясь сквозь любопытствующую толпу.
— Теперь вся столица смеётся надо мной! — раздался яростный голос молодого человека. — Зинаида Феликсовна, вы выставили меня полным дураком!
Я узнал его. Дмитрий Борисович Шувалов, наследник известного графа. Его лицо пылало, глаза метали молнии. Перед ним стояли Юсуповы. Обычно улыбчивые, сейчас родители Иды были в недоумении. Ида, красивая, сдержанная, растерянно качала головой.