Мы направились в столовую, где уже накрыли обед. Толстые расщедрились: сочный куриный бульон, нежный ростбиф с картофельным пюре и печеные овощи, соленья и маринады, множество закусок и домашний хлеб.
— Ваша кухарка — богиня! — заявил я, закончив трапезу. — Так и передайте.
Наталья Васильевна улыбнулась.
— Даже не думайте ее от нас переманивать, ваша светлость!
— Что вы? Это станет сущим предательством.
— Как обстоят дела в Спецкорпусе? — спросила Наталья Васильевна, весело рассматривая меня за бокалом вина. — Я слышала, исследования моего супруга весьма интересуют командование…
Я слегка удивился. Она действительно была довольно осведомлена. Видимо, Толстой рассказывал ей о наших занятиях. Однако она продолжила:
— Я всегда больше интересовалась теоретической магией, к тому же защитной. Далеко не каждый находит это интересным, — она с нежностью посмотрела на супруга, — но у нас в доме есть человек, который явно заслуживает титула революционера в области магии.
Толстой улыбнулся и покачал головой:
— Я не могу претендовать на титулы. Просто люблю свое дело, и это дает мне удовлетворение.
Я заметил, как между ними явно царили полное взаимопонимание, искренние чувства и привязанность. Толстой относился к своей супруге с огромной заботой, проводя все время рядом с ней, даже в разговорах.
— Должен отметить, у Илья Андреевича есть еще один поклонник, — улыбнулся я. — Причем очень знатный.
— Неужели? — приподняла брови его жена.
— Точнее, поклонница.
— Я начинаю ревновать.
— Ее императорское высочество Марина Федоровна, дочь великого князя.
— Ох… — Толстая поставила бокал на стол. — Впрочем, ничего удивительного. Насколько я знаю, Марина Федоровна — весьма талантливый теоретик.
— И она была бы счастлива познакомиться с профессором, а также посетить его лабораторию, — добавил я. — Быть может, ее видение окажется полезным. По крайней мере, вам точно будет о чем поговорить.
Толстой-Стагнис кивнул:
— Не сомневаюсь. Передайте Марине Федоровне, что для нас будет честью принять ее в лаборатории. Быть может, внимание великой княжны добавит нам веса и поможет выбить больше финансирования. Его, как известно, всегда не хватает.
— Непременно, — отозвался я.
Чуть позже, когда Наталья Васильевна ушла проведать детей, Толстой предложил мне пойти в свой кабинет, где мы могли бы продолжить беседу за чашкой кофе. Мы направились в святая святых профессора.
Мы прошли через длинный коридор, покрытый мягким ковром, и вошли в кабинет Толстого. Тут было тихо, как в храме. Комната была полна книг, стопок бумаг, но главное — магических артефактов. Повсюду висели схемы и формулы, сосуды и колбы, и предметы, назначение которых я едва ли мог понять.
— Добро пожаловать в мою обитель, — улыбнулся Толстой. — Здесь мы можем поговорить спокойно. Нас никто не побеспокоит.
— Это потрясающе, — произнес я, осматриваясь. — Если у тебя такое дома, не могу представить, какое оборудование в университете…
Толстой улыбнулся и, подойдя к полке, снял с нее одну из книг, положив на стол. Он не стал отвечать сразу, а вместо этого продолжил:
— Здесь нет и трети того, что мне нужно для полноценной работы. Все, что ты видишь, лишь самое необходимое. Я все еще мечтаю расширить свои возможности. Мечтаю об истинной лаборатории, которая сможет быть настоящим центром аномальных исследований. Но даже здесь можно проводить множество интереснейших опытов. Впрочем, дома с опасными веществами я дел не имею — дети.
— Понимаю.
В этот момент вошла служанка с подносом.
— Кофе, ваше сиятельство.
— Благодарю, Лиля. Нам больше ничего не понадобится. Ступайте.
Она поставила поднос перед нами и удалилась. Мы устроились поудобнее, и я почувствовал, что пора говорить открыто.
— Ты наверняка хочешь знать, как я оказался здесь, — сказал я, заглядывая в чашку и ощущая легкую горечь кофе. — Двести лет работы, а теперь — заслуженный отпуск длиною в одну жизнь. Мой срок здесь — семьдесят пять лет. А после… Я должен вернуться к работе.
Толстой откинулся назад, прислушиваясь. Его лицо стало задумчивым.
— Семьдесят пять лет… — проговорил он, как бы размышляя вслух. — Это много. Но всегда недостаточно. Для меня же путь назад закрыт — ритуал был неполным. Я получил от магистра последний подарок — новую жизнь в этом мире, и никто не знает, сколько мне осталось. Так что каждый миг может стать для меня финальным.