И вдруг я почувствовал её прикосновение. София схватила меня за руку, и в тот же миг её эфирный поток слился с моим. Чистая энергия устремилась вперёд, почти удваивая нашу мощь. Силовой клин прорвался сквозь снежную стену, раздвигая вихрь, словно ледокол в замерзшем море. Секунда, другая — и вот перед нами уже прорисовывался коридор чистого воздуха.
— Двигайтесь за нами! — крикнул я гвардейцам. — Быстрее!
Они не заставили себя ждать. Под защитным куполом, вцепившись в остатки барьера, они шаг за шагом двигались вперёд. Ветер ревел, бился в нашу преграду, но с каждым шагом, с каждым новым всплеском эфира он слабел.
Через несколько минут буран окончательно стих. Остались только резкие порывы ветра и падающий с неба мягкий снег.
Я резко разжал пальцы, разрывая эфирную связь с Софией.
— Всё. Хватит. — Я уставился на побледневшую девушку. Она отдала слишком много сил на этот бой, а мы еще не добрались до озера — Переходите в режим экономии энергии, София Петровна. У вас пока что не настолько объемный резерв.
Она кивнула, тяжело дыша. Её руки слегка дрожали от напряжения.
Елинский тут же приступил к оценке ситуации. Он развернул карту, сверился с компасом, затем уверенно заявил:
— Мы почти не отклонились от маршрута. Озеро должно быть совсем близко.
Я только собрался отдать приказ двигаться дальше, как в небе раздался резкий крик. Чайка стремительно снижалась к нам, описывая круги, а затем, словно стрела, метнулась ко мне. Чуфта.
— Господи! — спохватилась София. — А чайка-то здесь откуда?
— Небось, в этой буре летала хвостом вперед, — пробормотал один из гвардейцев.
Чуфта уселась на кривой ветке и послала мне мыслеобраз. Немаленькое озеро, окруженное заснеженными берегами с редкими деревьями. И три темные фигуры, бредущие по ледяной глади…
— Быстро! — бросил я. — Они совсем рядом.
Мы пошли ускоренным шагом. Ноги даже с «Легкой походкой» тонули в снегу, но никто не жаловался. В
Впереди сквозь просветы в деревьях, стало видно озеро. Оно выглядело странно: в отличие от окружающей местности, замёрзшая поверхность была гладкой и прозрачной, словно кто-то старательно очищал его поверхность от снега. Подо льдом виднелись извивающиеся водоросли и черные коряги, уходящие в темноту глубин.
Солнце выглянуло из-за туч, и лёд вспыхнул ослепительным блеском.
Я вгляделся вдаль. Там, дальше, среди белого сияния двигались три фигуры.
И сразу обратил внимание на монаха.
Он был необычайно высок, облачён в длинные одежды с белыми знаками. Его лицо скрывал глубокий капюшон, но я знал, что он нас заметил. Он остановился, а затем, не спеша, направился прямо к нам.
— Он слишком быстро двигается, — прищурившись, сказал Елинский. — Маг.
София напряглась и посмотрела на меня.
— Она здесь. Та сила — здесь…
Но начала требовалось вытащить отсюда государя.
София принялась концентрироваться. Я сам сделал то же самое — в ладонях заискрилась энергия. Если потребуется, мы будем сражаться.
Монах подошёл ближе, молча оглядел нас, а затем медленно снял капюшон.
— Что за…
И в тот же миг мир, казалось, замер. Мы, кажется, даже перестали дышать.
— Это… иллюзия? — Хрипло проговорила София. — Или я схожу с ума? Как это вообще возможно?
Глава 12
Я еще в детстве видел эти пронзительные голубые глаза.
Они смотрели на меня с портретов, со страниц альбомов об истории государства, репродукций и книг.
Этот человек ворвался на престол путем дворцового переворота, надрал зад Наполеону и оставил после себя одну интересную легенду.
Его внешность отличалась от его венценосных предшественников. Не было в нем угловатости Павла Первого, грубых черт первого императора Петра, неуверенности Петра Третьего. В молодости это был красавец-блондин с яркими голубыми глазами, высокий, стройный, светский, хорошо одетый любитель танцев. Будь печатное дело в то время более развито, восторженные гимназисточки обклеивали бы плакатами этого человека стены своих комнат.
А теперь выходило, что легенда все же оказалось правдой?
София таращилась на высокого монаха так, словно увидела призрака. Впрочем, он им и был. Призрак сильно постаревшего государя Александра Первого. Те же глаза, то же круглое бледное лицо, ныне обрамленное окладистой седой бородой и усами.