Император снова обернулся и взглянул на озеро. Ледяная гладь искрилась в солнечном свете, без единой трещины, будто ничего не произошло.
Но мы знали — произошло многое.
Империя только что обрела истинного императора.
Глава 14
По дороге из Зелёной пустыни в Старую Ладогу тишину в салоне автомобиля прервала София.
— Нужно сделать щедрое пожертвование монастырю отца Серафима, — тихо, но уверенно сказала она. — Они помогли нам, и теперь мы должны помочь им. Там работ невпроворот — и стены разрушаются, и крыши худые. Я уже молчу о том, в каких условиях живут братья: ни электричества, ни водопровода…
— Если настоятель согласится, — ответил я, — думаю, это будет легко устроить. Заодно и дорогу к обители можно обновить…
— Обязательно! — София как раз подпрыгнула на очередной ледяной кочке и едва не ударилась головой о потолок автомобиля. — Дорогу сделать — в первую очередь…
Император, сидевший рядом с ней, кивнул. С каждой минутой он выглядел все более уверенным и зрелым. В его взгляде теперь светилась решительность, а в голосе звучала сила, которой прежде не было.
— Ты права, сестра, — сказал он. — При контакте с силой я прочувствовал, насколько она велика и какой может быть опасной. Нам повезло, что старец Серафим может держать ее в узде. Но в будущем… — он задумался, прежде чем продолжить. — Я распоряжусь, чтобы зона вокруг болот была огорожена. Мы не можем рисковать жизнями простых людей. Придется им ходить по грибы да ягоды в другое место для их же безопасности.
Затем государь подался вперед к Савве, который сидел на переднем пассажирском сидении рядом с Елинским, явно смущённый. Юноша нервно ерзал, не зная, как себя вести в столь знатной компании.
— Это ведь ты помог найти меня, юноша? — с тёплой улыбкой спросил император.
Савва неловко кивнул, не смея поднять глаз на императора.
— Да, ваше императорское величество… — пробормотал он. — Я просто показал дорогу к монастырю…
Император рассмеялся. Это был лёгкий, чистый смех, и я поймал себя на мысли, что никогда раньше не слышал его таким.
— Спасибо тебе, Савва. Ты послушник?
— Трудник, ваше императорское величество. Тружусь при монастырях за кров и хлеб.
— И тебе это нравится?
— В монастырях все просто, государь. Все понятно. Хорошо поработал — получил место для сна и пищу. Идти-то мне все равно некуда… Родители, еще когда я мальчишкой был, уехали на заработки на Чукотку — там как раз новый золотоносный рудник стали разрабатывать. Да там и сгинули. Меня, мальца, бабка тянула. Но деревня вымерла, бабка тоже преставилась, царствие ей небесное… Вот я и начал ходить по монастырям. Всяко лучше так, чем воровать или криминалом каким заниматься.
Государ внимательно выслушал рассказ Саввы. Паренек, кажется, сам не ожидал, что его так прорвет на детали собственной биографии. Но моего венценосного кузена это не утомило. Наоборот, он с большим интересом слушал слова трудника.
— Знаешь, Савва, есть у меня к тебе предложение. Я хочу тебя отблагодарить. У нас в Зимнем дворце есть домовая церковь. Если захочешь, я велю устроить тебя туда помощником. А если же постоянная близость к богу и его слугам тебе надоела, то… Подумай, кем хочешь стать в будущем. Я оплачу тебе обучение. Ты ведь закончил школу?
Савва не верил собственным лопоухим ушам.
— Девять классов основной земской школы, ваше императорское величество, — не то прошептал, не то прохрипел он. Парень еще сильнее покраснел и спрятал взгляд за длинной рыжей чёлкой.
— Что ж, девяти классов достаточно, чтобы поступить в училище, — улыбнулся государь. — Подумай, пока мы здесь.
— Д-да, к-конечно, ваше императорское величество…
После моста дорога стала куда приятнее. В Старой Ладоге мы оказались через двадцать минут.
Когда автомобили подъехали к женскому монастырю, у ворот несли караул несколько гвардейцев. Я вышел первым, затем помог выбраться императору и Софии. Государь на мгновение задержался, оглядывая белоснежные стены монастыря. Теперь он смотрел на них иначе — словно пытался подмечать детали.
— Здесь будет церковь в память о бабушке, — вдруг сказал он. — И мы должны проспонсировать реставрацию старых построек. Это было её любимое место… Бабушка наверняка была бы рада.
София смахнула слезы и крепко сжала его руку.