Глава 17
Император долго молчал, измеряя кабинет шагами.
— Я не ребенок, дядюшка. Пусть у меня есть пробелы в образовании, пусть я не был коронован в Успенском соборе! Но я по праву рождения имею право носить корону и править. А вы, сдается мне, посто не хотите упускать власть из своих рук. Понимаю, к хорошему быстро привыкаешь…
Великий князь метнул на государя возмущенный взгляд.
— Так ты думаешь, все дело в этом, Николай⁈ В том, что я не хочу слезать с насиженного местечка? Мне пятьдесят, и все сильные годы своей жизни я провел, не вылезая из кабинетов Зимнего! Вместо того, чтобы воспитывать собственных детей и наблюдать за тем, как они растут, я пытался сохранить наследие нашей семьи и уберечь страну от развала! Да будь проклят тот день, когда погибли твои родители, Николай! Я не хотел этой власти, но должен был ее взять в свои руки. И когда ты заберешь ее, видит бог, я впервые за двадцать лет хотя бы засну спокойно…
Император усмехнулся.
— Так отдайте ее сейчас, делов-то.
— Отдать бразды правления страной мальчишке, который еще вчера бросался тефтелями в лакеев за обедом? Ты в своем уме, Николай?
— Вчера бросался. Сегодня — нет. Дядюшка, вы прекрасно видите, что я исцелился. Не знаю, какие еще вам нужны доказательства.
— Это не вам решать, — отрезал Фёдор Николаевич. — Есть законы! — Он подошел к книжному шкафу, выдернул тяжелый том «Свода законов Российской империи» и открыл его на нужной странице. — Вот, читайте: «В случае, если император не достиг совершеннолетия либо признан недееспособным, управление государством осуществляется Советом регентов, полномочия которого сохраняются до вынесения официального заключения о полной дееспособности его величества. Главой Совета регентов назначается совершеннолетний член императорской фамилии, следующий в очереди на престолонаследование…».
Государь молчал. Я не видел его лица, но знал, что он сжал кулаки от бессильной ярости.
— Доказательства вашей дееспособности, государь, — продолжал великий князь, — пока что отсутствуют. Недостаточно просто заявить, что вы здоровы. Это должно быть подтверждено официальной медицинской комиссией. И только после положительного заключения можно говорить об упразднении Совета.
— Хорошо, — резко сказал император. — Я пройду эту комиссию хоть завтра.
— Не так быстро, — покачал головой дядюшка. — Вам также придется пройти Испытания на определение вашего магического потенциала. Ведь вы обладаете силой. Ваши подданные должны быть уверены, что вы умеете ею управлять.
В кабинете повисло напряженное молчание.
— Но… — начал было государь, но осекся.
— Вы должны будете получить ранговый перстень и убедить всех, что не только самостоятельны, но и безопасны как маг.
Император сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Я знал, что его магический дар был неразвитым. Его никогда не учили управлять силами, не обучали заклинаниям. Он пользовался энергией интуитивно, но этого было недостаточно.
— До этого момента, — добавил Фёдор Николаевич, — вы можете лишь выносить свои предложения на обсуждение Совета. Они не будут иметь законной силы без его одобрения.
Государь молчал. Затем медленно кивнул.
— Так тому и быть, — тихо сказал он.
— Это же касается и назначений отдельных лиц на должности при дворе. Все, о чем вы успели заявить, не имеет законной силы. А сейчас… Позвольте пожелать вам спокойной ночи, ваше императорское величество.
Дядюшка церемонно поклонился, но поклон вышел почти что издевательским. А затем резко вышел из кабинета.
Я вышел из своего укрытия. Император поднял на меня взгляд, полный горечи.
— Ты все слышал, Алексей. Это полный провал. Он даже не позволил мне дать тебе свитский чин…
Я подошел ближе и положил руку ему на плечо.
— Ничего страшного, жил же я как-то и без него. Медицинская комиссия не сможет ничего найти — вы здоровы. Это подтвердит легитимность вашего правления.
Государь тяжело выдохнул.
— А магические Испытания? Я их не пройду, Алексей. Ты это знаешь. Меня ведь никогда не учили. Боялись… Я не пройду даже базовый этап.
— Мы найдем выход, — заверил я его. — В вашей семье немало сильных магов: я, София, Андрей, Марина.