— Андрей и Марина? — хмыкнул государь. — После всего, что сейчас сказал их отец?
Я улыбнулся.
— А почему вы думаете, что они согласны с решением великого князя?
Государь кивнул, но сомнения в его глазах остались.
— Придумай что-нибудь, Алексей. А пока я вынужден сделать вид, что подчиняюсь их правилам. Но это не значит, что мы отказываемся от нашего расследования. Ты должен поскорее разослать образцы лекарства по лабораториям. Нам нужен козырь, чтобы усмирить дядюшку…
Я прибыл на Васильевский на следующий же день. Барсик, тихо урча, замер перед скромным, но величественным зданием химфака университета, скрытым среди заснеженных вековых лип.
Лаборатория профессора Толстого располагалась в одном из старых корпусов, построенных ещё в девятнадцатом веке, с высокими арочными окнами и потемневшими от времени стенами.
Толстой-Стагнис встретил меня наверху, широко улыбаясь.
— Алексей! Ну наконец-то! Думал, ты уже никогда не позвонишь. — Его глаза сверкали неподдельным интересом. — Что привело тебя в мою скромную обитель?
Я достал из кармана небольшой стеклянный флакон и протянул ему.
— Мне нужно, чтобы вы провели полный анализ содержимого вот этой склянки. Максимально детальный.
Толстой с любопытством взял флакон, поднёс к свету и нахмурился.
— Что это?
— В том-то и дело, что я не знаю, — я пожал плечами. — Одно могу сказать точно: оно не летучее. Скорее всего, лекарство, но вот что именно — это вопрос к вам.
Толстой-Стагнис задумчиво потер подбородок.
— Моя лаборатория в основном занимается другими исследованиями… Ты же сам знаешь, у нас все здесь заточено под работу с Искажениями… У нас просто может не быть всего необходимого оборудования.
— Я понимаю, — кивнул я. — Но прошу, сделайте то, что возможно. Хотя бы определите базовый состав. Это уже поможет.
Толстой покрутил флакон в руках, потом спрятал его в карман лабораторного халата.
— Где вы его взяли? И почему он так важен? — спросил он, прищурившись.
— Просто хочу кое-что проверить, — уклончиво ответил я. Незачем ему знать всех подробностей.
Профессор вздохнул, но спорить не стал.
— Раз ты пришел именно ко мне, да еще и в частном порядке, полагаю, лишних вопросов лучше не задавать, — с пониманием сказал он. — Но это займёт несколько дней — у нас и так огромная загрузка. Спецкорпус на днях обнаружил остатки аномалии в Выборгской губернии. Зараженные предметы привозят чуть ли не самосвалами. Придётся делать анализ в свободное время.
— Спасибо, — я чуть кивнул. — Главное — не забудь. Это очень важно.
Толстой широко улыбнулся и поправил очки.
— Забыть о твоей личной просьбе, Алексей? Никогда! Кстати, спасибо тебе за то, что свел меня с великой княжной Мариной Фёдоровной. Она не только талантливый маготеоретик, но и оказалась отличной помощницей на практике. Да и после того, как она обратила на нас внимание, престиж моей кафедры в универе сильно вырос.
Я усмехнулся.
— Да, она способная.
— Не то слово, Леш! — глаза моего старого друга горели энтузиазмом. — Будь она менее знатной девушкой, могла бы сделать отличную научную карьеру. А том и гляди, научные премии были бы не за горами…
— Не думаю, что происхождение ей помешает, — улыбнулся я. — В общем, рад, что вы нашли общий язык.
В этот момент в коридоре послышались лёгкие шаги, и через мгновение появилась сама Марина Фёдоровна. На ней был белоснежный лабораторный халат, и она как раз снимала одноразовые перчатки.
Темноволосая, с причёской, собранной в элегантный пучок, она выглядела сосредоточенной, но при виде меня её строгие черты смягчились, а в глазах мелькнула искорка радости. Под халатом угадывалось скромное серое платье с высоким воротником, а на запястье сверкал серебряный браслет с тонким рисунком.
— Алексей Иоаннович! — улыбнулась она, подходя ближе. — Какой неожиданный визит! Вы к нам по делу?
Толстой, заметив её появление, поспешно извинился:
— Простите, но мне нужно бежать. Оставляю вас. Алексей, я ни о чем не забуду, обещаю!
И, кивнув нам обоим, торопливо зашагал в конец коридора. Марина посмотрела ему вслед, а затем снова перевела взгляд на меня.
— Вы не ответили на мой вопрос, — мягко напомнила она.
— Привёз кое-что на анализ, — пояснил я. — Здесь надежда только на нашего Илью Андреевича.