Он вышел вперед, держа спину прямо и улыбаясь так, будто уже знал результат. Федор Николаевич сдержанно кивнул.
— Курсант Юсупов, поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта!
Феликс сиял, как медный таз для варенья. Он четко произнес положенную фразу о службе Отечеству и всем причастным. Возвращаясь в строй, он держал свою коробочку со знаками отличия так бережно, словно это был Святой Грааль.
Первым решил напомнить о его клятву Миша Эристов.
— Ну что, господин лейтенант, кто-то, помнится, обещал нам столик в «Медведе»…
Феликс удивленно оглянулся по сторонам.
— Столик? В «Медведе»? Разве я это говорил?
— Только что, ваше сиятельство, — улыбнулась Настя Гагарина.
— Позвольте внести уточнение. Я говорил, что за мой счет будет кутеж в «Медведе». Какой к черту столик? Я снял весь ресторан на сегодняшний вечер. Для всего курса. Едем праздновать, господа!
«Медведь» был знаковым для столицы местом.
Ресторан открыли еще в конце позапрошлого века, и с тех пор он не закрывался ни на один день.
В ресторане кипела жизнь с начала осени до конца весны — богатые фабриканты и купцы обсуждали с партнерами сделки, театральная богема заезжала на ужин после громких премьер, офицеры лихо растрачивали свои жалованья.
Обстановка была роскошной для таких случаев — два зала больше, чем на сотню мест каждый, отдельные кабинеты для частных встреч, штат официантов, поваров и охраны в пару сотен человек, оркестр… И сегодня все это было нашим — с легкой руки князя Юсупова-младшего.
— Феликс, ты окончательно сошел с ума, — сказал Андрей, оглядывая атриум-сад, покрытый стеклянным куполом. — Это же безумно дорого даже для аристократа!
— Выпуск из Спецкорпуса бывает раз в жизни, — лениво отмахнулся организатор банкета. — Ради такого можно и раскошелиться. Я хочу, чтобы все запомнили этот вечер!
Зал был залит теплым светом сотен свечей, а в воздухе витал аромат дорогих вин, пряных закусок и свежих цветов. Весь первый выпуск Специального Его Императорского Величества Корпуса праздновал свое посвящение в офицеры.
— Никогда бы не подумала, что наш вечер продолжится таким образом, — смущенно проговорила Тома Зубова. — Феликс, спасибо! Это незабываемо…
Над столами, покрытых белоснежными скатертями, звучали оживленные разговоры, смех и звон хрустальных бокалов.
Всего в зале расставили десять столов — по одному на группу. Отовсюду можно было увидеть и сцену — сейчас ее освещение приглушили, пока мы устраивались и заказывали блюда.
Мы с группой заняли стол, на котором красовалась золотая табличка с цифрой «1». Официанты аккуратно помогали размещаться, разнося бокалы с приветственным шампанским. Оркестр играл легкие увертюры, задавая тон вечеру. А напротив сцены оставалось пустое пространство — очевидно, для танцев.
Феликс, уже изрядно воодушевленный атмосферой, вскочил на сцену. Развернувшись к залу, он театральным жестом призвал всех к вниманию.
— Господа офицеры! — провозгласил он, изящно поднимая бокал. — Мы здесь собрались не просто так, а по случаю нашего, без преувеличения, выдающегося успеха. Отныне мы — офицеры Его Императорского Величества, полноправные сотрудники Спецкорпуса, и нам положено отмечать это с соответствующим размахом!
За столами раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.
— Но это еще не все! — продолжил Феликс, хитро прищурившись. — Сегодня для нас выступит совершенно особенный гость, который сделает этот вечер по-настоящему незабываемым! Радуйтесь, пейте, не забывайте закусывать, танцуйте и помните, что сегодня можно ни в чем себе не отказывать!
Он спрыгнул со сцены и грациозно направился к нашему столу. Катерина Романова тут же подалась вперед, с любопытством спрашивая:
— Феликс, что за гость? Ты опять что-то замышляешь?
Но Юсупов только загадочно улыбнулся, откинулся на спинку стула и сделал вид, что смакует шампанское.
— Сейчас все увидишь, дорогая Кати. Тебе понравится, обещаю…
В этот момент в зале внезапно погас свет. Огоньки свечей мягко мерцали, создавая почти мистическую атмосферу. Сцена озарилась бледно-желтым ореолом света. #x20;
Из-за кулис появилась высокая фигура в длинном темном балахоне с капюшоном — его полы волочились по настилу сцены на добрых пару метров. Раздались первые ноты знакомой оперной мелодии, а затем воздух разрезал чарующий женский голос.