— Отыграться у нее не вышло, как мы все знаем. Я — старлей, лучший курсант первого потока, и мы знаем о ее превосходительстве такое, что лучше бы ей с нами не ссориться.
Виктор многозначительно кивнул.
— Да, партию ты разыграл прекрасно, Лёша. Мое почтение.
— И все же от Шереметевой можно ожидать чего угодно, — отметил отец. — Будь начеку, сын.
Я молча кивнул светлейшему князю и пригубил кофе.
Когда слуги убрали основное блюдо и подали десерт и кофе, в комнату вошла Яна. Как всегда, в безупречно отглаженном костюме с юбкой, на высоких каблуках, волосы убраны в строгий пучок — прямо победительница конкурса «Секретарь года».
— Почта, ваша светлость.
На подносе было немало писем. Как обычно, стопка корреспонденции для родителей, несколько официальных конвертов для Виктора…
— Это для вас, ваша светлость. Пришло полчаса назад.
Я даже не сразу понял, что она обратилась ко мне. Оглянувшись на Яну, я увидел, что она протягивала мне конверт из плотной белой бумаги.
— Не похоже на любовную записку от княжны Юсуповой, — улыбнулась Таня.
Я взял письмо и взглянул на печати — герб Министерства внутренних дел и герб Спецкорпуса.
Виктор приподнял бровь.
— От кого письмо? — спросил он, перекладывая свои конверты.
— Со службы, — коротко ответил я, вскрывая конверт ножом для писем.
Матушка тут же подалась вперед с интересом.
— Должно быть, это уведомление о распределении, — предположила она. — Ну, читай же быстрее, Алексей!
Я развернул письмо, пробежал глазами первые строки — и едва не поперхнулся кофе.
— Что там⁈
Виктор мгновенно выдернул лист у меня из рук и сам начал читать. Его брови удивленно поползли вверх.
— Ну? — нетерпеливо спросил отец, вытянув руку. — В чем дело, сыновья?
— Это… — брат уставился на меня, всеми силами сдерживаясь, чтобы не заржать. — Это весьма неожиданно…
Он передал письмо родителям. Отец прочитал, нахмурился и переспросил, словно не веря своим глазам:
— Адъютант генерал-лейтенанта Шереметевой⁈ Не может быть!
— Что? — матушка поставила чашку на стол и почти что выхватила несчастную бумагу из рук отца.
Я скривился, покрутив в руках кофейную чашку. Я ожидал чего угодно, но не этого.
Адъютант? Серьезно? Мальчик на побегушках в кабинете?
Я годам служил в боевых подразделениях, отлично знал, как сражаться с Искажениями, умел очищать пространство и обладал уникальными способностями.
И теперь — в посыльные?
— Нет слов, — только и смог проговорить я. — Литературных.
Матушка, напротив, выглядела довольной.
— Это прекрасная новость, Алексей! Ты останешься в Петербурге и даже сможешь бывать дома. Быть может, выбьешь право ночевать здесь, а не в казарме. Да и находиться в окружении таких людей, как Шереметева, тебе только на пользу! Что бы мы о ней ни говорили, но связей у нее достаточно…
Отец мрачно посмотрел на меня и усмехнулся.
— Видимо, Шереметева решила закрыть гештальт, взяв другого Николаева к себе на личную службу.
Виктор все же не выдержал и расхохотался.
— Нет, до чего же это иронично, — смахнув слезу, он уставился на меня. — И стоило для этого становиться Черным алмазом…
— Заткни варежку, братец, — хмуро сказал я и поднялся из-за стола. — Спасибо за завтрак, передайте повару мою благодарность за сырники. А сейчас я должен откланяться.
Родители переглянулись.
— Куда ты? — забеспокоилась матушка. Видимо, физиономия у меня была настолько суровая, что даже ей стало не по себе.
— К своему новому начальству, — буркнул я и вышел из столовой.
Видит бог, этот день должен был пройти совершенно иначе.
— Постарайся не убить ее! — крикнул мне вслед брат.
Я припарковал Барсика напротив главного входа в Михайловский замок.
Взглянул в зеркало, поправил воротник мундира. Во внутреннем кармане похрустывало уведомление о назначении.
— Что ж, сейчас разберемся, какого черта, — проворчал я под нос и вышел из машины.
Настроение было мерзкое. И оно становилось все хуже по мере того, как я видел широкие улыбки знакомых мне сотрудников.
— О, старший лейтенант Николаев, — поприветствовал меня охранник на посту. — Вы же вроде как с завтрашнего дня заступаете?