— А вот и наш хвост, — негромко сказал я.
Толстой не удивился.
— Твоя любимая «Четверка» — улыбнулся он.
— Скорее всего. Слишком уж они осторожничают.
— Сможешь оторваться? — в голосе Толстого звучало скорее любопытство, чем беспокойство.
Я ухмыльнулся.
— Считай, что экзамен по вождению начинается прямо сейчас.
— Мне доставать пакет?
— Я буду нежен.
Я дернул руль вправо и резко прибавил газу. «Омега» послушно рванула вперед. В зеркале заднего вида мелькнули огни, чужая машина вскоре тоже сорвалась с места. Но выигранного времени мне было достаточно.
Мы ушли через Пантелеймоновский мост, петляя по набережной, срезая маршрут дворами, но преследователи держались за нами цепко. Четвертое отделение не нанимало любителей. Они понимали, что, если я заметил слежку, теперь будет борьба на нервы и мастерство.
Вот только обычно в случае, если слежку замечали, то машину наблюдения снимали с маршрута и старались прислать замену. А эта упорно продолжала висеть у нас на хвосте.
— Где-то в кармане у тебя есть запасной план? — Толстой говорил спокойно, но с интересом наблюдал за дорогой.
— Конечно. Держись крепче.
Я резко свернул на Жуковского, потом в первый же переулок, разгоняясь. Сзади взвизгнули шины — хвост не ожидал такого маневра. Несколько секунд я слышал, как они пытаются догнать нас, но затем я бросил «Омегу» в крутой вираж и, едва не задев припаркованный у обочины «Мерседес», нырнул в очередной переулок.
Толстой довольно хмыкнул.
— Почти, почти… Но они еще там.
Я не ответил. Мы перелетели мост. Петербургская сторона давала возможность запутать следы, и я этим воспользовался. Несколько резких поворотов, пара дворов-колодцев — и когда я наконец вырулил на главную магистраль, хвоста за нами уже не было.
Я продолжил движение, делая лишние петли, чтобы окончательно убедиться, что мы сбросили преследование. Потом, решив не рисковать, выбрал маршрут через Аптекарский проспект, минуя Ботанический сад. Так нас точно не могли бы перехватить.
— Разве не проще было через Каменный остров? — спросил Толстой.
— Проще. Поэтому туда они бы и поехали, если заподозрили, что мы хотим на Выборгскую сторону. А так мы идем обходным путем, не вызывая лишних подозрений.
Товарищ усмехнулся.
— Признаю, в тактике ты разбираешься. Времена и миры меняются, а мы развлекаемся все так же. Как в старые добрые… Ладно, дальше прямо, потом по набережной.
Я кивнул, ведя машину ровно, но не расслабляясь. Еще несколько минут — и мы добрались до Черной речки. Промзона, возведенная еще в позапрошлом веке, выглядела пустынной, только кое-где светились окна старых зданий.
Толстой-Стагнис уверенно направлял меня, пока мы не оказались перед массивными воротами старинного кирпичного здания.
— Заезжай, — сказал он, доставая из кармана ключ-пульт.
Я посмотрел на ворота — дряхлые, обшарпанные, они не внушали доверия. Но стоило Толстому нажать кнопку, как за ними раскрылись другие, стальные, мощные, совершенно новые.
— Неожиданно, — прокомментировал я, загоняя «Омегу» внутрь. — У тебя все не то, чем кажется.
— В отличие от тебя, я решил не афишировать свои возможности в этом мире.
— А это место?
— Над ним я работал много лет, — заверил Толстой, выходя из машины.
Я выключил двигатель и посмотрел на него. Внутри у меня было странное чувство — словно мы пересекли невидимую границу, за которой начиналась другая игра. Теперь оставалось узнать её правила.
Толстой-Стагнис провел меня к массивной металлической двери, оборудованной сложными замками и системой охраны, на первый взгляд невидимой, но несомненно присутствующей. Я огляделся.
Старое здание из красного кирпича выглядело обветшалым, но теперь я понимал, что это лишь иллюзия. Под внешней оболочкой скрывалась настоящая крепость, укомплектованная по последнему слову техники. Камеры наблюдения, скрытые сенсоры, усиленные перекрытия — этот человек вложил немало сил, времени и средств в создание этого убежища.
— Впечатляет, — заметил я, отводя взгляд от стен и переводя его на Толстого. — Так вот на что ты действительно тратишь деньги. А я-то думал, твоя зарплата университетского преподавателя уходит исключительно на старые книги и кофе. Видимо, поэтому ты все еще и снимаешь жилье.