— Наверно, его пригласили внутрь как дорогого гостя, а там прирезали, чтоб меньше шума было, — тихо сказала подошедшая Лара. — Тут сухо, вот тело и высохло, а не сгнило.
Чувствовалось, что она сейчас расплачется. Алрин сама еле сдержалась и смогла только тихо сказать:
— Потом.
Вызванный десятник быстро вернулся с парой легионеров, бережно упаковавших тело в мешок и отвезших его в морг при местной лечебнице. Остальные находки девушки предпочли доставить в трактир самостоятельно. Лара, закинув находки в свободную кладовую, прошла сразу в комнату, а Алрин задержалась, взяв у корчмаря миску маринованных огурчиков, колечко домашней колбаски, кусок хлеба, пару стаканов и бутылку «Драконьей Крови». Ее душа в тот момент требовала чего-нибудь пожестче и поогненней, дабы рассеять горечь от печальных открытий. Перед глазами подруг все еще стояло обвиняющее лицо мертвого мага, арбалет с отравленной стрелой в раскуроченном люке и тщательно заминированный подвал, готовый вспыхнуть, как спичка, от одного неосторожного движения незадачливых исследователей.
— Ну, давай, подруга, за Гейдра, не чокаясь, — тихо сказала Лара, разлив первую порцию «Драконьей крови» по стаканам. Подруги выпили, и повисло печальное молчание. Вдруг Алрин закашлялась, и изо рта у нее вырвалось легкое облачко пламени.
— Ого, я, конечно, слышала про такой эффект, но никогда не видела, и тем более не ожидала, что придется воспроизводить самой, — удивленно пробормотала девушка.
— А теперь — за нас, чтоб все было хорошо! — долила стаканы Лара. В ее глаза начал возвращаться задорный блеск — огненная терапия делала свое дело, пламенным вихрем выметая из жил горечь и усталость.
— Ух, хорошо, — снова дыхнула огоньком травница и сочно захрустела огурцом. Лара нацепила кусок колбасы на вилку, откусила, подумала и дыхнула. По комнате пополз аромат шашлыка, девушка довольно ухмыльнулась и откусила еще раз.
— Согласна, — сказала она, прожевав свою порцию и дополнив ее очередным огурчиком. Алрин тем временем пыталась повторить Ларин эксперимент, но безуспешно.
— Странно, что за ботва? — задумчиво произнесла она и требовательно посмотрела на подругу. — Ну-ка, дыхни!
Лара дыхнула, но безуспешно — пламя не появилось.
— А, поняла. Ну-ка, выпьем! — вдруг осенило Алрин.
Подруги выпили еще, на сей раз «за любовь». травница взяла вилку с куском колбасы, дыхнула — получилось.
— Ммм, обожаю жареную колбаску, — пропела она, вгрызаясь в деликатес. — Я поняла, как только поешь огурчиков, огненное дыхание исчезает!
— Так ты хочешь сказать, — захихикала Лара, — что драконосекам надо возить с собой бочонок маринованных огурцов? А квашеная капуста не подойдет?
— Не знаю, надо будет Рычаргу предложить! — захохотала Алрин уже во весь голос и рухнула на кровать, болтая в воздухе стройными ногами.
— Д… д… драконосек… с… с квашеной капустой и огурцами!!! — чуть смогла выговорить плачущая от хохота травница. — В доспехах из квашеной капусты и с луком из огурца и такими же стрелами!
Очередной взрыв хохота сотряс комнату. Говорить внятно уже никто не смог. Испуганный хозяин было заглянул в комнату, но, увидев веселящихся травниц, успокоился и, облегченно взмахнув рукой, отправился по своим корчмарским делам.
Ночь прошла беспокойно, несмотря на предварительно проведенную терапию. Травницы регулярно просыпались от, как им казалось, странных шорохов, в которых, впрочем, быстро опознавались обычные для корчмы звуки, например, писк мышей, храпенье хозяина и прочее. Наконец, Лара не выдержала:
— Алрин, ты спишь?
— Неа, только закрою глаза, как этот кошмар перед глазами появляется. Точно говорят, в тихом омуте черти водятся, — горько отозвалась Алрин, поворачиваясь на бок. В ее глазах стояли слезы. — Подумать только, а ведь он такой тихий был, звезд с неба не хватал, но тем не менее…
— Противно все это… — вздохнула подруга. — И самое противное, что тут уже ничем не поможешь, и не предупредишь. И ведь прирезали, как свинью, в спину!
Травница не ответила, до боли сжав в руке край подушки.
— Ладно, завтра у нас много дел, — спохватилась Лара, дотянувшись до своей неразлучной сумочки с зельями и выудив оттуда очередной пузырек. — Открой рот, накапаю-ка нам успокоительного.