И что это значит?
Малыш:
«Буду восемь. С тебя поцелуй и свидание. Ты мне должна».
Что там папа говорил, возможно, стал мягче. Ни-фи-га, всё ещё чудовище. Блин, а реально должна. После того как он помог папе, ну не могу я просто так его игнорить. А ещё, сказать по правде, не хочу. Ладно, где там моё бежевое вязаное платье?
Глава 32. А как дышать-то?
Нервничаю? Переживаю? Места себе не могу найти? О да! Ещё как. Я будто на свидание собираюсь не с кошмаром, а как минимум с принцем. Что ж так волнительно-то? И я бес-понятие, что мне надеть: как-то по-вечернему или лучше обыденно? А спрашивать у него не хочу, подумает, что я здесь для него стараюсь. Хотя так и есть! И это пугает ещё больше.
Смотрю на часы и понимаю, что осталось всего пятнадцать минут, руки сами собой начинают дрожать, и волнение подступает к горлу. Да, что со мной?! А ещё мне кажется, что немножечко вспотела, пока в очередной раз переодевалась.
Звонок в дверь. Оборачиваюсь в панике и смотрю на свою дверь. Блин, блин, блин!
В итоге снимаю белое платьице и переодеваюсь в чёрные джинсы с высокой посадкой и, чтоб образ не казался совсем простым, дополняю его необычной вязанной кофточкой с открытыми плечами и горловиной, которая одевается отдельно, как шарф. Уф, и комфортно, и не слишком нарядно. Самое то.
- Добрый вечер, дядя Олег.
Уже слышу его голос. Хотела распущенные волосы, но быстро решаю, что нужно собрать всё в пышный пучок. Я, похоже, настолько сильно переживаю, что переделываю, всё на ходу и совершенно не на то, о чём думала изначально. Вытаскиваю аккуратно две прядки волос у лица. Ну, вроде миленько.
Не подумает же, что я тут третий час пыхчу над образом?
- Вася, успокойся, это же Власов.
Говорю своему отражению в зеркале и делаю глубокий вдох и выдох. Блин! Не помогает. А-а-а-а!
- Давай на кухне поговорим, - голос отца уже слышен приглушённо. Они уже не в коридоре.
Нет! Какой поговорим?! Давайте без этого. От чего-то моя паника растёт. О чём они там говорить собрались? Я там должна быть.
Выхожу из спальни и только возле кухни понимаю, что слишком быстро иду. Торможу в проёме.
Власов в чёрной водолазке, которая сидит на нём просто потрясающе. Выделяя мышцы на руках и скрывая торс, но подчёркивая, что там много чего интересного спрятано и в джинсах, мне подстать. Такой свеженький, сидит, сияет. На фоне моего заспанного отца, выделяется ещё сильней.
- Вася, дай нам пять минут, я не задержу вас надолго, — отец сразу обращает на меня внимание и улыбкой успокаивает мои от чего-то сбесившиеся нервы.
Власов тоже не отрывал от меня взгляд, так же рассматривал, как и я его. Будто мы впервые друг друга увидели. И кажется, так и есть, для меня. Я впервые смотрю на него именно так. Будто он самый лучший парень на свете. Ну всё, можно мне в дурку?! Как называется отделение, где держат со стокгольмским синдромом? Хотя, пожалуй, я так уже это не назову, но всё же, мне ведь нравится парень, который издевался надо мной.
- Хорошо. - говорю отцу, отрывая свой взгляд от Власова. У-у-у...Чудовище, ты не мог бы выглядеть менее привлекательно?
- Я пока сумочку возьму.
Иду в спальню, а сама уши навострила так, что, мне кажется, я даже шёпот соседей услышу. Но от чего-то плохо слышу вопрос, заданный моим отцом, поэтому взяв сумочку, возвращаюсь ближе к кухне.
Но опять слышу нечёткий ответ Артёма. Да, что ж такое! Они что там шёпотом разговаривают?
Решаю выйти в коридор и начать надевать сапоги.
- Я люблю её... — улавливают фрагмент фразы мои фиговые локаторы, и я замираю над застёжкой
- Тогда береги...
Дальше не слышу, так как начинается возня, будто там обнимашками занимаются, а потом ещё слова, не могу разобрать и Власов уже передо мной.
- Готова?
Склоняется к моей макушке и спрашивает.
А я ком проглотить не могу, после того, что услышала, сижу как статуя и перевариваю.
- Васька, тебе там что, спину прихватило? — смеётся он надо мной. Тут я оживаю. Вот такого Артёма знаю. Уф, напугал, не нужно тебе быть таким душкой, а то моя нервная система подвисает от такого. Ошибку сразу же выдаёт.
- Пошли уже, — шепчу я и заканчиваю с сапогами. Надо будет купить зимние, а то опять в осенних, они с мехом, но тонким. Бедные мои угги пали смертью храбрых, под новогодней ёлкой.
- Пока, пап, — целую его в щеку и застёгиваю куртку.
- Сегодня не верну.
- Что?! - одновременно проговариваем мы с отцом.