Он просунул большой палец под пряжки своих брюк, стянул их и обнажил член, который пульсировал от желания оказаться в её теле. Он слегка коснулся её бёдер, когда она приглашающе их раздвинула.
— Я боюсь причинить тебе боль, — признался он.
— Не причинишь, — хрипло сказала она, приподнявшись на локтях и глядя на него. — Сотри их с моей кожи. Я победила, Синджин. Те, кто пытался причинить мне боль, ушли из этого мира, потому что я так захотела. Я лишила их возможности управлять моим страхом и моим будущим, и теперь я прошу тебя дать мне почувствовать тебя. Дай мне почувствовать, каково быть любимой и желанной. Я больше не позволю им управлять мной. Ты мне нужен.
Её мольба пронзила его грудь, и он прижался губами к чувствительной коже на внутренней стороне её колена. Он целовал каждый сантиметр, прежде чем устроиться между её ног. Синджин приподнял её ногу и поцеловал икру от самого основания до лодыжки, чтобы каждый её сантиметр почувствовал его поцелуй, почувствовал, что его ценят.
Закончив с ногами, он просунул язык во влажную глубину её влагалища и ласкал, пока Айслин не забилась на кровати, вцепившись в одеяло, и первый оргазм не накрыл её ослепительной волной.
Он начал медленно целовать её бёдра, покусывая кости, которые выделялись на её мускулистом теле. Его губы замерли над её пупком, и Синджин нежно прошептал что-то малышам, которые росли внутри, прежде чем продолжить медленное, неторопливое путешествие вверх, посасывая каждый сосок. Её сладостные стоны заставили его прижаться членом к скользкой плоти, которая умоляла о том, чтобы её трахнули. Он входил в неё медленнее, чем когда-либо прежде, дюйм за дюймом погружаясь в её тепло. Оно его и только его. Он видел, как его партнёрши по постели брали любовников, и хотя раньше это никогда его не беспокоило, мысль о том, что кто-то другой войдёт в Айслин, заставила волка внутри него подняться и предупреждающе зарычать. Чёрт, он не одобрял Ашера с ней, но наблюдал за ними и никак не отреагировал, что странно. И всё же его мысли возвращались к той сладости, которую она ему подарила, и они оба видели только красное. Адам ни за что её не трахнет.
Синджин приподнял Айслин, и, схватив её руки, вошёл в неё. Айслин выкрикнула его имя, когда в животе начал нарастать приближающийся оргазм. Она прекрасна. И она его пара во всех смыслах, которые вообще имели для него значение. Они прошли через ад, и всё же она стала сильнее, решительнее, и, что ещё лучше, каким-то образом она влюбилась в него так же сильно, как он влюбился в неё.
Она нашла его губы, обхватив его лицо руками и прижимаясь к нему со стоном, пока он наращивал темп. Её поцелуй стал неистовым, и единственное, что она могла связно сказать, было «чёрт», пока он удерживал её в агонии оргазма достаточно долго, чтобы это стало наказанием. Айслин открыла глаза и вскрикнула, укусив его губу, а рычание отдалось в её груди и сорвалось с губ вместе с его именем в проклятии.
Он прижал её к кровати, схватил за руки и поднял их над головой, покусывая метку на её плече, пока её тело содрогалось в его объятиях. Его зубы скользили по коже, не прокусывая, а язык исследовал шрам, наслаждаясь тем, как это посылало искры по их связи. Оргазм застал Синджина врасплох, когда её тело сжалось, прижимаясь к нему, и внутренние стенки сжали его член, пока он изливался в её тепло.
— Я люблю тебя, — произнёс он. — Не знаю, как и почему это случилось, но думаю, что то, что ты выстрелила в меня, стало лучшим, что случалось со мной.
— Я выследила тебя и заявила на тебя права, — хрипло рассмеялась она, и её щёки вспыхнули.
— Кажется, я влюбилась в тебя, когда сказала «да» твоему брату, а зверь взвыл от боли. Я хотела успокоить его, пообещать, что всё будет хорошо, но не знала, смогу ли и будет ли у нас всё хорошо. Тогда я поняла, что хочу тебя, и что ничто больше не имеет значения.
— Я никогда не чувствовал себя таким опустошённым, как тогда, — признался он, целуя её в шею и покусывая ухо. — Как будто часть меня вырвали из груди, и думаю, что этой частью была ты. Потом, когда я увидел, как он пытается не прикасаться к тебе, чтобы закончить клятву, я хотел его убить. Я хотел разорвать его на части, но слёзы, которые текли по твоим щекам, сказали мне всё. Они остановили меня от братоубийства, и тогда ты стала моей. Мы зачали детей, Айслин.
— Двух, — сказала она, смотря на него. — Я никогда даже не думала о том, чтобы стать матерью или завести детей. Я просто думала о том, что было бы, если бы. Что я выйду замуж за того, за кого решат родители, а потом что это ты. Я имею в виду, что я выстрелила в тебя, чтобы выбраться из той ситуации. — Она рассмеялась, проведя рукой по его груди, обводя метку.