Синджин наблюдал, как она кончает, и яйца болезненно заныли. Ублюдок воспользовался бы её удовольствием и заявил бы, что владеет её сладким естеством, но он встречал множество женщин, подвергавшихся насилию со стороны его отца, и знал, где остановиться. Так что поднялся на колени и скользнул членом сквозь её возбуждение. Затем начал ласкать себя одной рукой, а другой схватил её за волосы, чтобы поднять и увидеть, что она кормится. Её тело дрожало, пока волны удовольствия отступали.
Айслин бессвязно бормотала, пытаясь стряхнуть удовольствие, которое он ей доставил. Она посмотрела на член, который он с отчаянием сжимал, и убрала его руку, но что Синджин зарычал.
— Единственный способ накормить тебя — если я тоже кончу, — отрезал он.
Закусив губу, она уставилась на член, а затем обхватила ствол крошечной ручкой и с удивлением медленно начала повторять его действия. Синджин зарычал, из-за чего она подняла на него глаза, испугавшись, что делает что-то неправильно. Он закрыл глаза и напрягся. Айслин нахмурилась. Затем наклонилась, не обращая внимания на то, что цепи сдавили запястья, и лизнула гладкий кончик. Синджин ахнул, и она посмотрела на него с неуверенностью. Когда он ничего не сказал, она снова высунула язык, чтобы погладить налитую головку, а затем обхватила её губами и ощутила солёный вкус его возбуждения. Она убрала руку и вобрала член целиком в рот, затем сглотнула и отстранилась, вытирая руками слюну.
— Проклятье, — проревел он, глядя на неё.
— У меня плохо выходит, — призналась она, опустив взгляд.
— Я хочу, чтобы ты продолжала, — отрезал он, опуская её и закрывая глаза.
Неуклюжего исследования хватило, чтобы свести его с ума, но всё же он сдерживался, боясь, что она ощутит его страсть. Он положил руку на её естество, начав ласкать и двигаться. Она положила крошечные ладони ему на грудь и метки под ними начали пульсировать. В её глазах светилось желание, пока он использовал её тело, чтобы найти освобождение. Он очень хотел не быть сейчас мудаком и уважать выбор женщины, но желал по самые яйца погрузиться её тело. Он взорвался, заливая спермой ей живот, и женщина вскрикнула, когда та её обожгла.
Упс, видимо, его джинн хотел показать, насколько сейчас всё серьёзно.
Она даже не пыталась кормиться, будто понятия не имела, как справиться с простой задачей. Он вложил в неё силу, заставив брать то, что забрал у неё.
Её тело загудело, а затем задрожало, и сила вошла в неё, проникая в душу. Девчонка раскрыла сладкие губы на вздохе, отчего он улыбнулся. Значит, его маленький воин ни разу не питалась. За вечер он узнал о ней две истины. Синджин уложил её и лёг рядом, натянув одеяла, затем намотал на руку цепь и уснул блаженным сном.
Глава 8
Айслин чувствовала себя так, будто съела те ягоды, которые Ларс часто приносил из мира людей. Она переминалась с ноги на ногу и пучила глаза. Как будто Синджин вложил в неё энергию, а ей некуда было её деть. Айслин таращилась на него, пока он сам, одеваясь, с прищуром смотрел на неё.
— Это скоро пройдёт, — проворчал он, повернувшись, и направился к ней. Вперив в неё взгляд глаз цвета морской волны, он схватил Айслин за руку и снова застегнул наручники.
— Сколько ещё дней мы будем добираться до твоего дома? — невзначай спросила Айслин.
— Достаточно, чтобы мы с тобой провели ещё несколько ночей вместе, — мрачно прорычал он, не сводя с неё горящего взгляда — Достаточно дней, чтобы узнать, кто ты на самом деле, Снежка.
— Разве я не могу быть просто собой? — выпалила она, когда энергия прошила тело.
— Но ты нечто большее. Ты из дома Зимнего Двора, значит, леди. Тот факт, что ты девственница, это подтверждает. Прошлой ночью ты сказала, что тебе это нужно, а не то, что ты этого не хочешь. Это говорит о том, что тебя берегли для выгодного брака, а мы все знаем, что так поступают только в низших дворах. Что это делается исключительно для того, чтобы улучшить положение семьи, когда необходимо заключать внешние союзы.
Айслин сглотнула, осознав ошибку. Трудно думать рядом с ним, не говоря уже о связных мыслях, когда он использовал свой дьявольский рот. Он извлёк плащ из воздуха и протянул ей. Осторожно, она попыталась накинуть его на плечи и не смогла.
— Давай, помогу, — сказал он, взял плащ из её связанных рук и накинул на плечи, задевая пальцами шею, чтобы накинуть капюшон на голову.
— Он мерцает? — спросила она, и казалось, что плащ становится радужным при малейшем движении.
— Их мы надеваем во время путешествий, чтобы предупредить других — мы из Орды и проходим через их земли с разрешения.