— Ребята? — спросил Кейлин.
— Все мертвы, — прорычал он.
— Они не успели укрыться? — спросил Лахлан, проводя пальцами по светлым волосам.
— Ох, укрылись, но Король Зимнего Двора объявил войну Орде, хотя хочет преподать всё так, будто они замёрзли во время бури. Хочет сбросить всё на животных, которые якобы добрались до трупов раньше. — Он уставился на неё. Синджин кипел от гнева, и пламя вырвалось из кончиков его пальцев. — А тебя они планируют бросить на произвол судьбы. Скажи, как король мог так быстро узнать о твоих действиях?
— Откуда мне знать? Я была здесь с тобой, — нерешительно прошептала она.
— Почему его стражникам нравится идея насиловать тебя? — резко рявкнул он, и глаза загорелись красным изнутри при мысли о том, что ей причинят вред.
— Я не знаю! — закричала она, дрожа.
— Мы уходим, сейчас же. Меньше чем в трёх милях от нас охотничий отряд, который намерен убить нас. Мы не остановимся, пока не перейдём границу в Осенний двор.
— Но лёд непроходим, — проговорила она дрожащими губами.
— Для лошадей — да, — прорычал он. — Не для одной одинокой женщины и нас.
Глава 12
Они бежали по снегу. Гончая с каждого бока не давала ей скользить, пока они мчались к границе. Сердце Айслин бешено колотилось, ноя болью в груди, а страх скользил по разуму. Она чувствовала, что отец ищет её, отслеживая местонахождение через снежных барсов. Айслин не могла бежать, сосредоточиться, чтобы отозвать их, и одновременно уворачиваясь от упавших деревьев или полосы препятствий, созданной отцом.
Она споткнулась, и её поймала гончая, но Айслин всё равно упала в снег. С посиневших губ, сорвался выдох, превратившийся в облако тёплого воздуха в леденящем холоде. Гончие окружили её, пока она трясла головой, пытаясь остановить боль в боку и жжение в лёгких.
— Я не могу идти дальше, — прокашляла она, и зеленоглазая гончая зарычала. — Не могу! У меня две ноги, а лёгкие горят. Мы бежим уже несколько часов. Я не могу, у меня нет больше сил.
Синджин легко перекинулся, не сводя с неё глаз, и встал перед ней, обнажённый, на колени. Рычание сорвалось с его губ, когда он притянул Айслин к себе и понюхал воздух вокруг, а затем осмотрел склон горы.
— Мы поднимаемся, — сообщил он, без лишних слов возвращаясь в обличье волка.
Айслин повернулась и с трепетом посмотрела на отвесный склон горы.
— Если поднимемся на Гору Ледяного Ужаса, нас увидят. Там нет деревьев, — проговорила она, вставая и осматриваясь. — Впереди река с водопадом, который даже в замёрзшем состоянии даёт убежище. Однако, если нас ищут, ждут, что мы пойдём туда. — Она размышляла вслух, с колотящимся в груди сердцем. — В нескольких милях впереди есть скала. Отвесный обрыв, около ста футов. Внизу он усыпан снегом. Мы можем скользить, но нужно быть осторожными. Там зазубренные края, которые могут разорвать плоть на части. И никто не пойдёт за нами вниз. — Гончая боднула Айслин, и она посмотрела на него. — Они не пойдут, потому что не хотят умереть или пораниться. Не многим удалось спуститься живыми. Я не говорю, что это идеальный вариант. В двух милях к западу есть река, шириной в многие мили. На юге — воины Зимнего Двора, на востоке — непреодолимая Гора Ледяного Ужаса, в которой спят бессмертные и те, кто хочет спрятаться. Остаются Серые Утёсы. Вот и скажи, куда идти? — спросила она, вставая на колени в снег, чувствуя, как нарастает безнадёжность. — Если бросите меня, я смогу сразиться с ними, отвлеку и дам вам время добраться до горы. — Гончая зарычала, и остальные присоединились к нему. — Глупые собаки! Они больше всего сильны после шторма и убьют нас всех. А так вы могли бы выбраться отсюда. Уходите! — прошипела она, и глаза наполнились слезами. Синджин пихнул её, отказываясь сдвинуться с места, когда она оттолкнула его. — За месть не стоит умирать.
Он снова пихнул её и зарычал, обнажив клыки. Айслин встала, глядя в ту сторону, откуда они пришли, когда раздались крики. Сейчас или никогда. Она рванула вперёд, взметая снег, делая последнюю попытку добраться до Серых утёсов, и молилась Богине, чтобы они все спустились с них целыми и невредимыми.
Болело всё, лёгкие горели, и дыхание стало затруднённым, а ноги подкашивались. Гончие напирали, гнали её своей чистой грубой силой, пока она не оказалась на краю обрыва. Айслин обернулась, прислушиваясь к тому, как мужчины позади приближаются. Повернувшись, она оценила ситуацию, а затем уставилась в небо.