— Не подскажешь, что за хрень может быть такой срочной, что ты прервал дерьмовое шоу поклонов и съёживания? — рявкнул Райдер, наблюдая, как Синджина сжал кулаки, а затем снова расслабил и повторил. Он ждал, когда услышит о необходимости заявить права, зная, что Синджин с ума сойдёт от желания к маленькой принцессе, но не изменит решения, когда слишком сильно зависит от того, что этого не произойдёт.
— У неё начался Переход, — прорычал он и запустил пальцы в тёмные волосы. — Я почуял, а значит, и другие почувствуют.
— Невозможно, она низшая Фейри, а у них не бывает Перехода.
— Послушай, плевать, кто она, но от неё пахнет надвигающимся Переходом, Райдер. Я еле сдержался, чтобы не отправиться в её комнату, а прийти сюда. Я чувствую её, — сказал он, прижимая руку к сердцу. — В течение следующих нескольких часов у неё начнётся полноценный Переход, и случится грёбаная драка с огромным количеством альф на территории замка.
— Невозможно. Это значит, она Высшая Фейри, Синджин. Но ведь Айслин наследница Зимнего Двора, так что это невозможно. Я знаю, что всё внутри тебя рвётся к ней, и если бы я мог что-то сделать, так и было бы.
— Я, чёрт возьми, понимаю, но это не меняет того, что я учуял. Иди и проверь, а потом скажи, что это невозможно. Позови чёртову охрану, чтобы защитить её. Я нихрена не ошибаюсь.
— Где Кейлин? — спросил Райдер, повернувшись к Заруку.
— Охотится за Двором Кошмаров, чтобы закрепить контракт и выяснить, на ком должен жениться Синджин, — сурово сообщил он. — Уехал сегодня утром. Я не видел ничего плохого в том, чтобы отправить его, так как срочных дел не было, а до свадьбы несколько дней.
— Ты отослал его? Если Синджин говорит правду, тебе нужно связаться с ним сейчас же, — отрезал Райдер.
— Я не могу, связаться с ним с тех пор, как они вошли в пределы Двора Кошмаров. Я послал Фейри, чтобы проверить их и убедиться, что с ними не случилось ничего подобного тому, что произошло в Зимнем Дворе, но он не успеет вовремя.
— Хочешь сказать, что у нас есть Высшая Фейри во время Перехода, а её жених в отъезде? — Он провёл рукой по лицу и поднялся с трона, уставившись на Синджина. Золотистые глаза сверкнули, когда он покачал тёмной головой.
— Если Айслин — Высшая Фейри, нам нужно знать, к какой касте она принадлежит. Каждый переживает Переход иначе, — предположил Зарук.
— У нас вот-вот разразится массовая драка. Мы зря тратим время, — протянула Синтия, скрестив руки на груди.
— Если у неё и вправду Переход, нужно напоить каждого, у кого нет иммунитета. Это будет не драка, Питомец, а кровавая бойня насмерть за неё. Для достижения полного Перехода может понадобиться несколько Фейри.
— Почему сейчас? Я имею в виду, если она Высшая Фейри, уже не так молода, почему именно сейчас?
— Ей не нужно было бы кормиться или использовать магию, если бы не феромоны других мужчин поблизости. Кормилась бы из того, что есть, а здесь, где рядом мужчины, которые источают тестостерон или феромоны, инициируют Переход. Как и у тебя, ты начала меняться, как только оказалась рядом с нами. Твоё тело почувствовало, что с нами безопасно совершать Переход. Кроме того, ты была спрятана, и была татуировка, которая остановила прогресс изменения. Как только ты оказалась рядом с существами, которые могли удовлетворить потребность, процесс оказался запущен. То же самое с Адамом, он был рядом с нами, и мы вызвали реакцию. Если то, что говорит Синджин, правда, она была с мужчинами, которые могли справиться с изменениями её тела, и это вызвало изменения.
— Значит, поскольку она здесь, может развиваться, не зная об этом? — спросила Синтия.
— Почему бы нам не спросить её?
— Точно, — прорычал Синджин, который следил за разговором, пока боролся с самыми основными потребностями. Всё мужское внутри хотело врезаться в мужчин, которые вышли вперёд. Первобытная потребность бороться с ними за право претендовать на Айслин была яростной и непреклонной.
— Если это так, то она твоя. Без Кейлина её растерзают мужчины, а я уверен, она этого не захочет. Если она выберет тебя — только не ошибись потому что, это её выбор, — предупредил Райдер. — А ещё, если она решит отказаться, мы не будем вмешиваться.
— Она умрёт.
— Если Айслин решит пройти через это в одиночку, да, — согласился он. — Я не думаю, что она склонна к самоубийству. Мне кажется, она хочет жить.