Жжение в руках было изнуряющим, но яд, который медленно разрушал органы, оказался смертельным. Синджин знал, что не выберется живым, но она должна. Айслин должна выжить, чтобы сохранить жизнь его детям. Она заслуживала большего, чем безумие какого-то мудака, который возжелал собственную дочь. Он видел это, видел дикий взгляд, которым он следил за каждым движением Айслин, хотя притворялся, что ненавидит её. Синджин видел всё это раньше, знал безумие, которое цвело в этих льдисто-голубых глазах, как он знал кожу на тыльной стороне своей ладони. Он видел, как такое безумие овладевало его отцом, наблюдал, как он разрывал людей на части, чтобы успокоить монстра внутри; эту нескончаемую потребность в большем, брать больше, становиться большим. Вот почему они положили конец его правлению, вот почему убили его, чтобы иметь возможность жить, не поддаваясь его мерзкому, коварному плану в отношении всех.
Хлыст снова опустился на спину, и колени чуть не подкосились. Его спина была разорвана, рассечённая ударами хлыста, которым Маг умело орудовал. Весь двор был вынужден находиться здесь, чтобы наблюдать за его смертью, все, кроме Айслин, которая находилась где-то во дворце с королём, о чем они позаботились, чтобы он знал во всех подробностях, прежде чем привязать его к столбам. Она была сильной, сильнее, чем они думали. Айслин молча подпитывала его силой, чтобы уберечь от яда.
Она была всем, чего он хотел, и всем, чего, как он думал, не заслуживал. И всё же она принадлежала ему, и сказала, что любит его.
Боль обожгла спину, когда рогоза рассекла уже кровоточащую рану. У него подкосились ноги, когда он поднял глаза, чтобы поискать источник помех. Посреди двора стояла фигура в капюшоне, знакомая, с сапфировыми глазами, которые смотрели на него сверху со злой улыбкой, и из воздуха появлялись клинки.
— Это мой брат, — прошипел Зарук, посылая лезвие из конца в конец, пока оно не воткнулось в глазницу Мага, который держал хлыст.
Синджин уставился на беднягу, прежде чем поднял темноволосую голову и улыбнулся.
— Будет весело.
Вся комната погрузилась в хаос, когда Орда просочилась внутрь замка, и кровь забрызгала Синджина, когда Синтия появилась перед ним, оборвав жизнь Мага, который бросился на него с большим клинком. Её волосы были забрызганы кровью, когда она склонилась перед ним, развязывая ноги.
— Какого чёрта вы, ребята, так долго? — прошипел он.
— Вас нелегко найти, даже с её помощью. Весь грёбаный мир белый!
— Найди Айслин, Синтия. Слишком поздно спасать меня, — прорычал он.
— Я Богиня, Синджин, помнишь? — Она усмехнулась, когда её руки загорелись, и она приложила их к его щекам. Он почувствовал сильное притяжение, когда Синтия засветилась золотистым оттенком, выводя яд из организма, а Адам снимал верёвки, стягивающие его руки. Он посмотрел в глаза Тёмного Принца и нахмурился, когда понял, почему он здесь. Раны затянулись, и всё же он чувствовал себя чертовски слабым, как младенец.
— Она моя, — предупредил он.
— Успокойся, — пробормотал Адам, высвобождая руки и поддерживая его. — Худшее, что может случиться, я трахну её, и она подарит мне наследника, и на этом всё закончится. Райдер не уверен, что пророчество ещё в игре, так что давай сначала побеспокоимся о том, чтобы вытащить тебя отсюда, ладно? — рявкнул он, встретившись взглядом с Синтией.
— Мы ещё не закончили обсуждать грёбаного зомби в шкафу, Адам, — прорычала она.
— Да, — возразил он.
— Мы можем найти мою беременную пару и потом беспокоиться о том, кто кому засунул зомби в задницу? — зарычал Минджин, когда чья-то голова ударилась ему в грудь. — Зарук, убей их мягче или ещё что-нибудь в этом роде.
Зарук выгнул брови, нахмурился и покачал головой, уставившись на Синджина так, словно не был уверен, кто он, чёрт возьми, такой.
— Что, чёрт возьми, ты только что сказал? — пробормотал он, поднимая ногу, пиная одного нападавшего, в то время как его клинок метнулся к шее другого, отсекая её, но сохраняя зрительный контакт со своим братом.
— Где она? — спросил Синджин, вставая при помощи Адама, и посмотрел через комнату туда, где стояли Айслин с Ашером, а рядом с ними на полу лежал труп её отца.