Лена так куснула себя за нижнюю губу, что чуть не прокусила насквозь.
— Я слышал, как он был тут, с тобой. — Я погладил ее по щеке.
Лена сжалась. Закрыла лицо руками, всхлипнула.
— Неужели ты не рассказывала маме?
Лена затрясла головой.
— Это было в первый раз?
Она не ответила.
Огрызочек прыгнул на кровать и потерся о рукоятку револьвера.
— Он никогда больше не придет сюда, — сказал я.
Лена обхватила меня за шею, обняла. Потом утерла слезы, откинулась на кровать и посмотрела на будильник.
— Мне пора. — Она спустила ноги на пол.
— Не бойся, он больше сюда не придет, — повторил я.
Лена попыталась улыбнуться — такую улыбку можно продеть в игольное ушко.
Я отправился в ванную, разделся, набрал воды. Положил револьвер на крышку унитаза и забрался вводу.
— Возьми мою пену для ванны! — крикнула Лена из кухни. Потом спросила, буду ли я кофе, и принесла чашку — кофе и много молока. Я лежал в ванне, мыл голову и прихлебывал кофе.
Потом я услышал, как Лена ушла. Хлопнула входная дверь.
На кухне я положил пистолет возле кофеварки, налил себе еще кофе с горячим молоком, сделал четыре бутерброда с мягким сыром и призадумался, куда спрятать оружие.
Доев бутерброды, я завернул револьвер в пластиковый пакет и положил его в морозилку, за хлебом для сэндвичей. Вроде неплохо, Навознику в жизнь не найти… Правда, может найти мама, случайно. Я забрал револьвер и пошел к себе. Куда же его деть?..
Одевшись, я сунул пушку за пояс штанов сзади, а рубашку не заправил. Я уже готов был уйти в школу, когда мама пришла с работы.
Вид у нее был бодрый, как и всегда после ночной смены. Я стоял в прихожей, держал в руках Огрызочка.
— Йон-Йон! — Мама подошла ко мне, и я выпустил кота. Мама обняла меня и по чистой случайности не наткнулась на револьвер. Ее руки оказались выше, у меня между лопатками, так что все нормально. — Как я рада тебя видеть. А кофе есть?
Мама принюхалась, пошла на кухню и налила себе чашку черного как смоль напитка.
MBs Я в школу, ggr сказал я.
— Отлично. — Мама дула на кофе.
— Навозник съехал.
— Что? — Мама опустила чашку на стол.
— Рольф свалил.
— В каком смысле?
— Убрался отсюда.
— Почему? — Мама отставила чашку в сторону.
— Когда я вчера ночью вернулся, он был в твоей постели с Леной.
— Нет!
— Да.
— Нет!
Мама опрокинула чашку. Та упала и разбилась. Кофе брызнул на Огрызочка, тот отпрыгнул и умчался, зажав хвост между лапами.
— Он затащил ее в твою постель. Я уже ничего не мог поделать, но потом выдворил его.
— Где Лена? — Мама растерянно посмотрела мне через плечо, словно Лена стояла у меня за спиной.
— На работе.
— Вот дрянь, — задохнулась она. — Дрянь, сволочь. После всего, что я сделала.
Она достала свои «Лайт», закурила. Руки у нее дрожали.
— Что он с ней сделал? — Она не сводила с меня глаз.
— Я пришел домой около половины первого. Слышал, как он был с ней в спальне. Они…
— Они — что? — настаивала мама.
— Он ее трахал.
Лицо у мамы вытянулось, окаменело, щеки стали цвета яичной скорлупы. Она тяжело опустилась на стул у кухонного стола и уткнулась лицом в руки. Уронила сигарету, сигарета покатилась по полу. Я подобрал ее, положил на кофейное блюдце. У мамы из глаз лились слезы. Она высморкалась, снова уткнулась в руки. Плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.
— Я забрал у него ключ. Он сюда не вернется.
Мама в ответ только высморкалась.
— Я теперь буду жить дома, — сказал я.
Мама не ответила.
Я достал из шкафчика под раковиной пластиковый пакет.
Выходя из квартиры, я слышал, как мама рыдает в голос — будто воет кто-то, раненный в самое нутро. Я поскорее закрыл дверь и сбежал вниз по лестнице. В голове у меня было пусто, револьвер натирал кожу на спине.
Во дворе сидел давешний парнишка с красным велосипедом. Сидел один на той самой лавке, на которой я сидел ночью. Когда я вышел из подъезда, он встал и направился ко мне, словно хотел от меня чего-то.
— Иди домой, — сказал я. — Сейчас таким малявкам гулять еще рано.
Но парнишка сунул руки в карманы. Я ускорил шаг, направляясь к автобусной остановке, мальчишка побежал за мной. Я обернулся.
— Иди домой!
Мальчик остановился и, склонив голову набок, посмотрел на меня, будто хотел, чтобы я забрал его отсюда.
— Иди домой! — повторил я; он повернулся и убежал назад, во двор.
В автобусе было полно народу, пришлось стоять. Ноги так дрожали, что я чуть не упал. На полпути к Тумбе я вышел из автобуса и поднялся в лесок, где мы со Смурфом когда-то, миллион лет назад, построили шалаш. От него ничего не осталось, кроме пары больших камней. Я поднял один из них, отгреб землю — ямка. Завернул револьвер в пакет, положил в ямку и привалил сверху камень. Обернулся: на меня смотрела косуля. Миг — и она унеслась, как ветер, едва касаясь земли. Была — и нет. Я спустился на остановку и дождался следующего автобуса до Тумбы.