Он занял последнее место в небольшой очереди молчаливых и хмурых людей, мрачно поглядывающих друг на друга. Все они считали других заклятыми врагами и главными конкурентами. Бизнес, что поделать.
Купельский снова приуныл, чувствуя на себе колючие недобрые взгляды. Из года в год лица не менялись, но каждый год ненависть к нему росла. Он был бедным парнем из трущоб, и не единожды более состоятельные владельцы ресторанов пытались не допустить его до участия в конкурсе, не желаю «марать руки о грязного бедняка», но по правилась участвовать ему не запрещалось. Ярик стабильно занимал четвёртое или пятое место, и на год убирался к себе, поджидать новых подстав от завистливых конкурентов.
Когда очередь почти дошла до него, кто-то, дохнувший ему в затылок морозом, резко хлопнул его по спине.
— Здорово, Купельский! Что, как? Не теряешь надежду? — сзади весело рассмеялись.
— Вьюгин, — процедил Ярик, скрипя зубами и нехотя оборачиваясь. — Какая встреча.
Переносить злые взгляды остальных участников была куда как легче, чем притворно ласковые речи этого мажора, который постоянно портил всё, что делал Ярослав, подставляя при этом других.
— В этом году особенный приз! — как ни в чём ни бывало продолжал Дима. — Тройная сумма денег, ты можешь себе представить? Пять лет назад её всего удваивали, а в этом году прям расщедрились!
Ярик хранил угрюмое молчание. Любое слово могло использоваться против него. Казалось, что Вьюгин видит все слабые стороны любого своего соперника и оборачивает их против своих же владельцев, при этом не замарывая свои ухоженные ручки.
— Как думаешь, удастся тебе встать на пьедестал в этот раз? — мурлыкая, спросил Дима, наклоняясь к самому лицу Ярика.
Купельский скривился и отступил чуть назад, не желая видеть перед собой эти колючие ледяные глаза, обрамлённые на удивление пышными ресницами. Его бесил всё в образе Вьюгина: его изящное замшевое пальто, короткие надушенные волосы, горделивая осанка и ужимистая, иногда деланно-сюсюкающая манера речи.
— Чего молчишь, Славик?
— Ярик я, — огрызнулся парень и, подумал, нехотя добавил, — Я всегда надеюсь на победу, как и все здесь.
— Ну нет, не все! — тотчас возразил Дима, расплываясь в довольной улыбке. — Я участвую ради собственного удовольствия!
«Ага, конечно, так я тебе и поверил!» — злобно подумал Ярослав, сжимая и разжимая руки в карманах. Они с Вьюгиным оказались у стойки регистрации одновременно, и на них устало посмотрела пожилая женщина, которая с самого начала записывала всех желающих и выучила постоянных конкурсантов чуть ли не поимённо.
— Фамилию, имя, отчество, пожалуйста, — привычно сказала она. — Название вашего заведения, документы на владения им и дату регистрации бизнеса.
Дима, слащаво улыбаясь, вытянул руку вперёд, приглашая Ярика говорить первым.
— Купельский Ярослав Игоревич, — делая вид, что Вьюгина он знать не знает, тихо сказал парень. — Кофейня «У моря», вот документы, — он достал из мессенджера пачку копий в файлике и протянул женщине.
— Первый тур начинается уже завтра, в 10 часов утра в банкетном зале дома Гаучи. Не опаздывайте, — заполучив билет-приглашение, Ярик собрался было уходить, но Дима крепко схватил его за рукав.
— Подожди меня, выпьем по чашечке кофе, поболтаем, — сказал Вьюгин таким тоном, будто они каждый день только и делали, что вместе пили кофе.
Ярик опешил. Не зная, что на это ответить, он послушно стоял рядом, вполуха слушая, что говорит его главный соперник. Парень пытался сосредоточиться на предстоящем конкурсе, но в голову назойливо лезли то мысли о матери, то о рыжем коте, который прибегал к порогу его кофейни каждое утро, то о назойливом Диме, который вдруг решил, что у них полно общих тем для разговора.
Они шли до ближайшей кофейне молча, под хруст выпавшего утром снега, новогодние песни и весёлый шум толпы. Ярик сжал руки в карманах в кулаки, стараясь как можно сильнее подогнуть замёрзшие пальцы: он забыл дома перчатки, а декабрьские морозы давали о себе знать едва ли с начала зимы. Порыв ветра кинул в него снежную крошку, и его без того светлые волнистые волосы стали почти белыми.
Дима шёл быстрым ровным шагом, не глядя по сторонам и полы его пальто развевались за ним, точно плащ одного из сьюшных супергероев из дешёвых фильмов. Ярик мельком поглядывал на него, испытывая странную смесь отвращения, ненависти и любопытства. Он не был злопамятным и старался видеть в людях только хорошее, но Вьюгин не внушал доверия и не казался тем, кто может быть другом, если узнать его получше.