— Вот скотина! — выдохнул Купельский, чуть ли не швыряя испорченную корицу на стол. — А я этому гаду поверил!
Чуть ли не скрипя зубами от злости, Ярик рванулся к бутылке красного вина, к которой уже тянулась совсем юная растерянная девушка, и почти без боя забрал её.
Да, палочка корицы намного лучше, потому что напиток получается чистым, незамутнённым, но на крайний случай подойдёт и молотая. Главное, чтобы было под рукой мелкое ситечко, а оно на столе имелось, и Ярик, точно дракон, нахватав все оставшиеся ингредиенты — сахар, мускатный орех, имбирь и воду — склонился над ними, помешивая в небольшой кастрюльке все специи с водой.
Когда он готовил, он старался вкладывать всю свою душу, оставляя негатив далеко за порогом кухни. Сделав пару глубоких вдохов, Ярик успокоился и философски рассудил, что без препятствия в виде Вьюгина соревнование было бы неинтересным.
Прекрасный пряный запах разносился из его кастрюли, и парень улыбнулся, припоминая все те тёплые зимние вечера, которые он проводил за мечтами, завернувшись на кровати в уютный плед и попивая из кружки с нарисованными оленями глинтвейн. За окном кружился снег, задувал ветер, а он сидит дома, витая в своих запредельных облаках туманного будущего.
Вновь замечтавшись, Ярик чуть не передержал закипевшую воду и поспешно убрал кастрюльку с огня, поглядывая по сторонам. Некоторые участники уже заканчивали свои напитки и разливали их в красивые бокалы, готовясь подать судьям. Парень невольно поискал глазами Вьюгина и победно ухмыльнулся, увидев рядом с кастрюлей соперника бутылку белого, а не красного вина. С ним глинтвейн потеряет половину своего уникального вкуса.
В этом году конкурс выдался сложнее: до этого «охотиться» за продуктами не приходилось, так как их было в достаточном количестве. И всё же странно, что Вьюгин, с его то наглостью, не пошёл требовать у Ярика «свою» половину вина.
«Неужто стыдно стало?» — подивился Купельский, процеживая подостывший отвар через ситечко.
Теперь предстояло снова нагреть воду с душистыми специями, но уже добавив к ним вино, сахар и нарезанный кружочками апельсин. Один кружочек Ярик оставил для украшения, а остальные кинул в кастрюлю, вновь ставя её на небольшой огонь.
Он любил последние минуты приготовления какого-либо блюда. Это всегда так волнительно и приятно осознавать, что из разрозненной массы продуктов получается нечто, обладающее собственным дивным, неподражаемым вкусом и запахом, которые бы ни за что не получились, будь ингредиенты по отдельности. Каждый из них привносил что-то своё в общее дело, и это понимание отчего-то сдавливало грудь, наполняя всё существо Ярика необычайным волнением и восторгом.
Стакан на изящной ножке с удобной ручкой благодарно принял горячий напиток, наполняясь цветом и ароматом. Наводя последние штрихи, Купельский разрезал кружок апельсина напополам и наколол его на край стакана, а один бадьян кинул на дымящуюся поверхность.
Сам довольный проделанной работой, Ярик обернулся к судьям. Они пробовали из высокого бокала ядерный коктейль «Северное сияние», что для Ярослава было весьма кстати: после такой смеси, которую, между прочим, сложно приготовить так, чтобы она была съедобной, его сладкий ароматный глинтвейн покажется просто раем.
Участник ушёл, оставив судей тщательно записывать их рецензии на бланках, а Ярик гордо продефилировал через весь зал, неся на подносе главный источник тепла и благоухания.
— Ярослав Купельский, — на всякий случай напомнил он, обворожительно улыбнувшись.
Парень с нескрываемым удовольствием смотрел, как главный судья — муж той самой дамы — попробовал глинтвейн и сам ласково улыбнулся в ответ.
— Ждите результатов.
Ярик ушёл к своему окну, у которого стоял перед началом, и посмотрел на небо. Снег прекратился, тучки разошлись и выглянуло яркое зимнее солнце, на миг ослепившее парня. Он улыбнулся холодным лучам, подставляя им своё счастливое лицо.
Все проблемы как-то вмиг стали несущественными, все тревоги отошли на второй план, и Ярику даже начало казаться, что результаты конкурса не так уж и важны. Ему было хорошо в этот момент стоять у окна, немного уставшим после готовки, с ещё горячими ладонями.
Он не видел, как подошёл к судьям Вьюгин, как кривенько он улыбнулся, глядя на поморщившегося судью. Только когда Дима с недовольным цыканьем приземлился на подоконник его окна, Ярик вздрогнул и посмотрел на него.
— Надеешься на победу, Купель? — буркнул Вьюгин, складывая руки на груди.
— Надеюсь, — с вызовом ответил Ярик. — Сомневаюсь, что тут есть достойные соперники. Мне остаётся только думать, что они честнее тебя.