— Я уйду, если ты так хочешь, — пообещал он. — Только выслушай меня сначала, Ярик, ладно?
— Мне хватило твоих лживых фразочек за те десять лет, когда ты не давал мне жить спокойно! Просто оставь меня одного, ладно?
— Я не понимаю, почему ты так хочешь быть одиноким, — Дима поморщился. — Ты разве не думал о том человеке, с кем тебе хотелось бы встречать рассветы и провожать закаты?
Купельский, облокотившись на заборчик, напряжённо сверлил его взглядом. Он всем своим существом мечтал перенестись в прошлое, чтобы не совершить этой ужасной ошибки: не открыть дверь какому-то проходимцу, который не умеет читать объявления. Тогда это предновогоднее утро не было бы испорчено…
— Раз уж мы в Италии, друг мой, — Дима неловко улыбнулся и порывисто встал на одно колено, заставив челюсть Ярослава медленно поползти вниз, а глазам округлиться. — А не в консервативной России, могу ли я предложить тебе свои руку и сердце?
Маленькая бархатная коробочка, которую он так долго теребил в руках, открыла солнцу маленькое золотое колечко с круглой искрящейся жемчужиной.
Где-то высоко в небе закричала чайка и раздался шум моторной лодки: это рыбаки выехали за утренним уловом, а Ярик всё стоял на дрожащих ногах, не в силах произнести ни слова.
— Ну так что? — с мягкой улыбкой спросил Дима. — Ты выйдешь за меня?
Купельский сильно вжимался спиной в деревянную перекладину, но не чувствовал боли. Он пристально, недоверчиво смотрел на своего главного врага, приоткрыв рот, и пытался осознать факт происходящего.
— Впрочем, — улыбка сползла с лица Димы, и от медленно поднялся, неловко закрывая коробочку. — Я не тороплю тебя с ответом. Я понимаю, ты считал меня тем ещё подлецом, да?
Он сделал пару неуверенных шагов к Ярославу и протянул руку, желая поправить прядь светлых волос, закрывавших синий, яркий глаз, но Ярик ещё сильнее вжался в твёрдое дерево и почти с ненавистью прошептал:
— Уходи отсюда и не возвращайся никогда!
— Ярик, — попытался было ещё что-то сказать Вьюгин.
Но Купельский резко ткнул дрожащим пальцем в сторону тропинки, ведущей в центр города дальше от побережья.
— Я тебя видеть не хочу, — уже спокойнее сказал он. — Ты мне жить спокойно не давал все те ужасные десять лет, и вот когда я нашёл то место, которое могу назвать настоящим домом, ты заявляешься со своими дебильными пранками и всё портишь! — голос Ярика на секунду сорвался, но он продолжил. — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?!
— Мы будем вместе просыпаться и готовить наш совместный утренний кофе, Яр, понимаешь, вместе! — Дима снова протянул к нему руку, но Ярослав резво отпрыгнул в сторону и гордо выпрямился, показывая, что подходить к нему будет плохой идеей. — Ты великолепно готовишь, а с моими связями ты не представляешь какими известными мы станем!
— Вот оно в чём дело, — сощурился Ярик и даже расслабился: теперь, когда странный ход Вьюгина был раскрыт, ему стало гораздо легче. — Выгода. Ну да, это в твоём вкусе.
— Ты не прав. Я действительно люблю тебя.
Купельский скривился. Он не верил ни единому слову.
— Меня в свои проблемы не втягивай, — огрызнулся он. — И будь добр, свали уже.
Дима вздохнул и поднял голову к небу, на котором плыли белые пушистые облачка. Он и не надеялся на то, что Ярик примет его предложение. Что же, его тоже можно понять.
— Надеюсь, мы ещё увидимся, — Вьюгин протянул ему на прощанье руку, но Ярослав даже не посмотрел на неё. — Пока, Ярик.
— Прощай, — глухо и холодно сказал Купельский. — Удачного турне.
Он долго смотрел вслед уходящего Димы, медленно переваривая произошедшее. После ухода старого знакомого в душе остался неприятный липкий осадок, какой был у него всегда после встречи с Вьюгиным, и который не был знаком ему с тех самых пор, как Ярик уехал из России.
Всё так же кричали в небесной вышине чайки и далеко в море рокотали моторы возвращавшихся лодок. Ярик перевёл взгляд с еле заметной чёрной точке вдали дороги и увидел в окне своей спальне рыжую кошачью морду, обеспокоенно глядевшую на него.
— Да иду я, Буранчик, уже иду, — улыбнулся Ярик.
Так приятно, когда есть, к кому возвращаться!
Конец