Я поймала такси, и решила поехать к Никите. Как я объясню свой визит? Да какая, черт возьми, разница! Лишь бы это была просто игра моего воображения.
Мелодия звонка прозвучала траурным маршем.
Журналист
От напряженного чтения меня отвлек вопрос официантки. Что за навязчивая особа! Оказывается, она хотела узнать, буду ли я еще что-нибудь. Невнимательно посмотрев в пустую кружку, я попросил повторить. Мне нетерпелось продолжить чтение. Я чувствовал, как эта история затягивает меня все больше и больше. Тем временем вернулась официантка, принеся заказанный кофе. Небрежно поблагодарив её, я перевернул страницу, и, собирался было приступить к чтению, как вдруг почувствовал чей-то пристальный взгляд. Среди движущейся массы прохожих, высокий, элегантно одетый мужчина смотрел на меня пронзительными черными глазами. Что-то было в нем смутно знакомое, но я никак не мог понять что. На глаза набежали слезы, мне пришлось сморгнуть, а когда я вновь посмотрел туда, где стоял странный мужчина, то увидел просто непрерывный поток прохожих. Странный наблюдатель исчез.
Равнодушно пожав плечами, я вернулся к дневнику. Эта история затягивала меня все больше и больше.
Дневник Алисы
Уже тогда я поняла, что что-то произошло. Что-то ужасное. Дверь не открывали довольно долго. Я уже собиралась уходить, когда послышались шаркающие шаги. Хриплый голос спросил:
— Кто?
— Ник?
— Алиса… — щелкнул замок, и я едва удержалась от крика ужаса. Хотя, все эмоции ясно отразились на моем лице.
— Не нравлюсь, — невесело усмехнулся… усмехнулось то, что было когда-то веселым красивым парнем. Сгорбленный, постаревший на двадцать лет, с выцветшими глазами, и лицом, покрытым ужасными струпьями — это просто не мог быть тот Никита, которого я знала!
— Что произошло? — онемевшие губы еле двигались.
— Заходи, — отстранившись, он запнулся и едва не упал. Страшное лицо исказилось от боли. Я осторожно зашла в квартиру. Все эмоции куда-то исчезли. Вокруг меня был вакуум. Медленно прошаркав мимо, Никита почти упал на диван, и не смог сдержать короткого стона боли. Мое тело было словно бы заморожено.
— Никита, как…
— Садись, — он взглядом указал на кресло напротив дивана. Было видно, что малейшие движения приносят ему ужасную боль, — Это началось через пару часов после твоего звонка. Признаться, я был весьма им удивлен, но, решив, что позвоню тебе утром, а если надо, то и приеду, я пошел спать. Сначала мне снилась Света. Она была бледной, глазища красные, и смех. Это был ужасный смех. Она говорила взахлеб, проглатывая слова, яростно: "Готовься. Это будет незабываемо. Вы с этой сучкой Алисой думали, будто можете надо мной посмеяться? А я, такая дура, ничего не замечу? Гады, какие же вы все гады… Ну ничего, тебя ожидает веселое пробуждение! А уж эту стерву… О, для неё у меня приготовлен особый подарок! " Я подумал, что это просто последствие твоего звонка, выбившего меня из колеи. Ну и подсказал ей, куда пойти. Но я же думал, что это всего лишь сон! А потом появился он. Выплыл из темноты, и этак насмешливо говорит: "А вы, молодой человек, мало того, что легкомысленный, так еще и невежливый". И улыбается, гад. Я ему, мол, сгинь глюк поганый! А он мерзко так: "Придется наказать вас за вашу невежливость. Впрочем, именно за этим я и пришел" И исчез. Ну и провалился я в черноту такую жуткую, вязкую. Чувствую, что не могу пошевелить ничем: ни рукой, ни ногой. Страшно стало, до жути просто. Проснулся от дикой боли. Все болело. И чесалось. Я сначала не понял что к чему, только потом сообразил, что что-то не так. Разодрал руку до крови, а чесалась же не только рука. Включил свет, увидел зеркало, и заорал, — лицо его странно исказилось. Рана на щеке лопнула, и оттуда потекла розоватая сукровица, смешанная с гноем. — Вот ты сидишь тут молодая, красивая. Смотришь на меня с брезгливостью. А чем ты лучше?! — закричал он неожиданно. На шее вздулись жилы, и раскрылось еще несколько ран. — Это же ты меня соблазняла, сука! А теперь я обязан отдуваться! — он потянул ко мне изуродованные руки.
Подскочив с кресла, я опрометью вылетела из его квартиры, и, только когда услышала стук захлопнувшейся двери, смогла перевести дух. В глубине квартиры послышался жуткий стон, в котором было мало чего человеческого.
Сверху до меня донесся мягкий звук неторопливых шагов. Да, конечно в этом не было ничего необычного, но мои нервы, уже порядком взвинченные, не могли выдержать этой пытки. Почему-то показалось, что оттуда, сверху, сейчас спуститься именно он — Падший. Перед глазами встало изуродованное лицо Никиты. Онемев от ужаса, я кубарем скатилась с лестницы, и пробежала еще два квартала, прежде чем смогла остановиться, перевести дыхание, и обдумать свои дальнейшие действия.