Женщина вошла в дом куда как быстрее, чем собиралась. Пушистая кошка привычно тёрлась о ноги, но Варя даже не обратила на мурлыку внимание, на автомате разбирая содержимое корзинки. Хотелось успокоиться, а ещё лучше – отвлечься от нахлынувших мыслей, и самым верным способом была уборка. Там взмах тряпкой, тут натереть полы, и никакой меланхолии нет и в помине!
Потянувшись к серванту, она наткнулась на своё отражение в стеклянной дверце, и, тяжело вздохнув, так и уселась на стул. Из серванта на неё смотрела взрослая женщина, на лбу которой залегли суровые морщинки. Бледный цвет лица, излишняя худоба щёк, вечно чёрное платье и мозоли на руках. В молодости Варвара Ильинична не без основания считала себя красивой, но и тогда вместо приданного у неё были сумасшедший брат и отсутствие денег. Сейчас же к этому набору подкрадывалась старость. Пока что тихонько, буквально на цыпочках, но когда тебе вот-вот перевалит за тридцать, о молодости пора и забыть.
- Ты даже в любовницы симпатичному ростовщику не годишься, - вслух сообщила женщина своему отражению. – Так что гони эти мысли в шею, и начинай натирать мебель до блеска.
Глава 5
- Тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь… - грузный мужчина в коричневом сюртуке склонился над бумагами, для верности проговаривая счёт вслух. – Всё верно, госпожа Болотова, сегодня была последняя оплата.
- Хвала небесам! – не сдержала облегчённого выдоха женщина. Впрочем, тут же опомнилась и вернула себе привычное чопорное выражение лица. – Не могли бы вы оформить ту расписку, о которой мы говорили в прошлый раз, господин Куренов?
- Разумеется, - кивнул собеседник, поднимаясь со своего места с неожиданной для подобной комплекции лёгкостью. – Необходимая форма у меня как раз в кабинете.
Бухгалтер подошёл к стоящему в дальнем углу кабинета секретеру и принялся перебирать бумаги. Но всё равно продолжал искоса наблюдать за пришедшей клиенткой, отмечая всё новые подтверждения её эмоциональности. Чуть сильнее необходимого сжимает пальцами платок. Слегка, почти незаметно прикусила нижнюю губу. И взгляд, что буквально на несколько мгновений стал влажным. Хотя мужчина и не удивился бы, расплачься злая Варвара прямо в его кабинете.
Господину Куренову, что уже второй десяток лет трудился в должности бухгалтера – и, кстати, дослужился до главного в банке – Варвару Ильиничну Болотову было даже по-человечески жалко. Не настолько, чтобы идти в вопросах долга на уступки, но всё же. Женщина, что по воле случая вынуждена приглядывать за душевнобольным братом, делала всё, что было в её силах, дабы погасить его долг и не позволить банку пустить с лотка их дом – единственное, что осталось от отца. Притом не чуралась работы помощницы лекаря, хотя вот ещё лет двадцать назад женщинам её круга работать и вовсе было стыдно. С другой стороны – созвала бы комиссию для Айболита, оформила над ним опеку и никакой кредит бы ему под залог дома никто не дал. Но нет же, пожалела чувства братца. Как-будто он её жалеет!
— Вот и она, - мужчина вытащил один листок из стопки и вернулся за рабочий стол. – Сейчас подпишем и одной проблемой у вас будет меньше.
- Было бы замечательно, - всё же вздохнула устало женщина. – Не хочется, чтобы Вениамин Ильич под влиянием кого-то перезаложил дом ещё раз.
- Ну что вы, Варвара Ильинична! – заверил её Куренков. – При наличии этой бумаги любой договор будет считаться недействительным – повторно уже бывшее в залоге имущество нельзя будет заложить ни в государственном банке, ни ростовщику.
На это Болотова отвечать не стала, лишь кивнув и в очередной раз принимаясь вчитываться в условия того договора, что планировала подписать. Такая вот предосторожность уже давно стала привычкой сестры доктора, и женщина ловила себя на мысли, что и сама начала неплохо разбираться в финансовых и юридических документах. Хоть вместо аптекарской лавки отправляйся в помощники Робинзона! Но, поморщившись, Варвара снова принялась за документ. Придумается же такое…
Закончив со всеми бюрократическими моментами, Варвара готова была распрощаться и наконец покинуть отделение банка, когда в кабинет ворвался мальчишка-посыльный.
- Господин, корабль! Корабль! Да какой огромный!
Глаза мальчика буквально горели от возбуждения, щёки раскраснелись, а гладко причёсанные с утра волосы были всклокочены. Ясно, что посыльный только-только примчался с набережной, принося новости, но избыток эмоций мешал рассказать их как следует.