— Итак, дорогой князь, — заговорил он с не вполне естественным оживлением, — мы можем продолжать. Наш разговор, если не ошибаюсь, был прерван…
— Простите, — перебил князь. — У вас есть ее портрет?
— Чей? — притворно удивился библиотекарь.
— Вашей дочери.
Библиотекарь немного поколебался.
— Нет, — ответил он потом решительно.
Князю стало неловко за свою нескромность.
9. Трагическое будущее Европы
— Да, так вы начали?.. — поспешил князь обратиться к прерванному разговору.
— Мы говорили с вами о периодически происходящих в мире катастрофах. Это нуждается в мистическом толковании. Ибо мы с вами, слава Богу, не дети, князь: из узких штанишек рационализма успели вырасти. Не правда ли? — он засмеялся.
Князь тоже улыбнулся. Остановившись, библиотекарь занялся своим кофе. Он клал себе в чашку куски сахара один за другим. Он положил уже четыре, кофе пролился на блюдечко, но он, отхлебнув, опустил и пятый.
— Неужели вы пьете такой сироп? — удивился князь.
— Немцы, которые знают толк в кофе, говорят, что он должен быть черен, как ночь, горяч, как ад, и сладок, как любовь… Кстати, о любви! Я хотел спросить вас, князь… Впрочем, это после. Так вот, по вопросу о мистическом толковании мировых катастроф. Вы, русские, насколько я знаю, имеете склонность к мистицизму, а потому…
— Два слова! — опять перебил князь. Разговор до крайности интересовал его, но мимоходом брошенная библиотекарем фраза о любви дала его мыслям совсем иной оборот, уводя их куда-то в сторону, а может быть, напротив, к самому нужному и основному. — Вы так быстро переходите с предмета на предмет, что мне, откровенно говоря, трудно следить, — сказал он, смущаясь. — Что-то я хотел спросить вас? Да, неужели вы думаете, что и Европа…
— Дорогой князь, — с торжественным спокойствием, кладя свою руку на руку князя, сказал библиотекарь. — Европу ожидает участь Атлантиды и Гондваны. Это несомненно. Вопрос только во времени. Возможно, что мы и не доживем. А впрочем…
— Какие же основания? — спросил князь. При прикосновении библиотекаря он опять почувствовал себя несвободным.
— Основания? — переспросил библиотекарь. — А огненное кольцо вулканов и областей, подверженных землетрясениям, которое окаймляет материк Европы или, лучше сказать, Евразии? Евразией, как вы, может быть, знаете, ученые называют материк Азии вместе с его полуостровом Европой. Так вот, этот материк окружен совершенно таким же кольцом, как всем известное вулканическое кольцо Тихого океана. Проследите по любой карте эти вулканы и области землетрясений от Исландии, через южные полуострова — Пиренейский, Апеннинский и Балканский — Крым, Кавказ, горы Туркестана, Восточной Азии, через Японию и Курильские острова до сопок Камчатки. Факты, известные всякому лицеисту. Такие же роковые кольца были вокруг провалившихся материков и обусловили их гибель. Это линии разлома, князь, трещины в земной коре, происходящие от ее неравномерного сжатия. В момент катастрофы трещины внезапно разверзаются, окруженный ими материк проваливается, хлынувшее со всех сторон море заливает образовавшуюся обширную впадину, происходит так называемая трансгрессия. Иногда на поверхности остается ряд островов, как это мы видим в Тихом океане. Иногда не остается ничего.
— Вы находите мистическое толкование этому? — глухо спросил князь.
— Пытаюсь, во всяком случае. Впрочем, мысли эти принадлежать не мне. Но автор… До автора вам пока нет дела. Займемтесь толкованием и обратимся к наиболее в данном случае компетентному источнику.
10. Путь змия
Библиотекарь подошел к бюро и взял лежавшую на нем черную книгу. Нагибаясь к лампе, он прочел:
— «Нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши и вы будете как боги, знающие добро и зло». — Он обернулся и посмотрел на князя. — Что вы скажете?
— Я знал этот текст, — ответил князь. — Но какое отношение имеет он к нашему разговору?
— Да ведь в этом тексте и заключено мистическое толкование мировых событий! — вскричал библиотекарь, опять возвращаясь в свое кресло подле князя. — Это пролог. Нам же с вами выпало на долю быть персонажами последнего действия. Трагизм положения в прологе уже ясно определен. Первый человек зажат как в клещах. От него требуется выбор: смирение, покорность и в награду мирное райское житие в саду Эдемском. Или смелый протест, бунт и тогда — «станете как боги».
— Змий соблазнял Еву ложью, — сказал князь.
Библиотекарь улыбнулся своей двусмысленной улыбкой.