Он с улыбкой взглянул на свою спутницу. Та нежно улыбнулась ему.
– Я даже не раздумывал. Сказал подчиненным, что должен кое с чем разобраться, взял шаттл и полетел на Каррэвен. На Селене нас заметили. Они поздно поняли, что кто-то прорвался за кольцо блокады, думаю, они не скоро догадались, что это я был в том шаттле. Несколько бомбардировщиков полетели в погоню, истребителей у них не было. Нам повезло, что вы нас подбили. Преследователи увидели, как шаттл рухнул в воду и удовлетворились этим, доложили, что корабль сбит.
– То есть, вы хотите сказать, что вы здесь только потому, что хотели помочь Гудманн найти меня? – Спросила Юля, глядя на фельдмаршала.
Тот только кивнул.
– А зачем вам это?
Фельдмаршал беззвучно засмеялся, обнажив ряд ровных, белых зубов.
– Для меня уже все потеряно. Если честно, я просто хотел посмотреть на тебя. Видишь ли… я знал твоего дедушку, по маме. Мы дружили. Это одна из ветвей королевской фамилии. Ты знала об этом?
– Нет, – Юля покачала головой. – Постойте…
На миг она задумалась о чём-то, потом вдруг выпростала из под одежды цепочку со своим перстнем и сняв его, протянула фельдмаршалу.
– Вы знаете, что это? Моя мама отдала мне его, и велела беречь больше всего на свете.
Анвог кивнул и взяв кольцо, стал рассматривать его.
– Боже, и как только тебе удалось сохранить его на этой страшной планете! Поистине, боги хранят тех, кто имеет перстни Эрраонов. Да, это он. Знак принадлежности к великому древнему роду. Ты наследница императорской фамилии. Таких ветвей много… но круги различались по цвету камня в кольце. Например, изумруд носят представители ветви Кэрсаллан Эрраон. Это древнейшая ветвь родословия из всех отделившихся от главной линии. Ближайшая к трону ветвь имеет в качестве символа рубин в перстне. Это фамилия Рэвенллан Эрраон. Её наследники мужского пола получают с рождения титул принца. Если у тебя будет сын, Юля, он будет иметь право на престол Императора. Поэтому твоя мать так дорожила этим кольцом.
Он протянул перстень обратно Юле.
– Даже, если он родится человеком? – Спросила она.
Фельдмаршал взглянул на неё.
– Это не имеет значения. Земля – открытая для колонизации территория. Ничейная земля. Её население, официально, – отделившаяся ветка группы народов тэменгал, сильнейшей нации Империи.
– У меня есть сын, – прошептала Юля. – Значит, он принц?
– Он от человека? – Уточнил фельдмаршал.
– Да.
– Ты должна будешь явиться с ним во Дворец и представить свою семью Императору. Твой ребёнок пройдёт церемонию наречения. Ваш род обязан будет дать вам в вечную собственность земельный надел в столице и вы выберите место, где построить замок. Когда ребёнок достигнет совершеннолетия он сможет предъявить претензию на престол. Он будет иметь право вызвать Императора на поединок. И боги определят, кому воссесть на трон.
– Ладно, – выдохнула Юля. – Теперь мы должны решить, что делать дальше. Вас проводят в лагерь. Вам, господин Зан-Маррасоун, пока придётся посидеть под замком.
Тот развёл руками.
– Как вам угодно, – ответил он.
В штабе мы просидели до вечера. Страсти горели нешуточные. Кирсанов так вообще порывался убить фельдмаршала. И последнего, в итоге, решили спрятать, от греха подальше. Я почти не участвовал в разговоре, я знал, чем все кончиться. Знал, какое будет принято решение. Да и не хотелось мне ничего говорить. Едва стоило подумать о предстоящем походе на Селену, как внутри начинало разгораться какое-то страшное пламя, от которого мутился разум. Но я усмирял этот огонь, потому что хотел сберечь его силу для дела.
Ближе к Кострам я забрал Анри и Петера, и мы пошли на пляж. А уже ночью, вернувшись домой, я узнал от Юли, что решение принято.
– Добился своего? – Улыбнулась она, увидев мой загоревшийся взгляд.
Мы уложили малыша и ушли к себе, Юля села на постель, а я остался у двери.
– Сбылась мечта идиота, – ответил я.
Она села на постель и я увидел, что рубиновый перстень уже украшает её руку.
– Решила надеть?
– Выходит, я принцесса, – сказала она. – Всегда подозревала что-то подобное…
– А мой сын может стать правителем межзвёздного государства… Не слабо, как считаешь?
– Тебе придётся поработать над его воспитанием, – засмеялась она.